«Игнорирование — самое жестокое наказание для ребенка»

31 904

Большинство родителей считает, что детей нужно время от времени наказывать. Они полагают, что это важная часть воспитательного процесса. Но далеко не все взрослые осознают, в чем разница между наказанием и унижением — а значит, насилием. Разобраться в вопросе помогла детский психотерапевт Ирина Млодик.

Интервью  Родителям  Psychologies: 

Какое наказание превращается в насилие? Как понять, где проходит черта между правильным, полезным наказанием и опасным, травмирующим?

Ирина Млодик: 

Есть два вида наказаний. Первое — когда ребенок действительно совершил какой-то ощутимый проступок. В этом случае важно понести ответственность. Это как у взрослых. Ведь если мы с вами нарушим закон, тоже будем наказаны. И ребенок должен понимать: ему придется отвечать за то, что он нанес кому-то ущерб, исправить то, что он разрушил, разбил. Это нормально.


Но часто родители наказывают ребенка лишь по одной причине — собственного бессилия. Ведь если мать и отец обладают авторитетом, они могут так сказать ребенку «стоп, не делай этого больше», что и наказывать не придется. На мой взгляд, наказания редко бывают нужны. Дети и сами понимают, когда они совершили плохой поступок и должны за него ответить. И часто сами говорят: «Прости меня».

Бывает, что родители бьют ребенка не от ощущения бессилия — таков их способ поддерживать порядок в доме, демонстрировать свою власть.

Скорее всего, их тоже били в детстве. И они переносят модель «воспитания», полученную от родителей, на собственных детей. Они могут думать, что это такой способ проявлять любовь и заботу.

Если в семье принято наказывать ремнем и это правило известно ребенку, можно ли считать порку насилием?

В чем разница между родительским воздействием и насилием? В том, что ребенок может оспорить родительское решение. Он может расплакаться. И родитель примет его чувства.

Там, где ребенку отказывают в страхе, в боли, в переживании, и появляется насилие

А там, где ребенку отказывают в страхе, в боли, в переживании, и появляется насилие. Одно из его проявлений — унижение ребенка. То, что делают очень многие родители, к сожалению, — у нас это насилием даже не считается.

Но что такое унижение? Это «я тебе отказываю в достоинстве, я унижаю тебя, и ты в этот момент перестаешь быть человеком».

Типичный пример: на вокзале или в универсаме ребенок начинает капризничать, а мать публично объясняет ему, какой он плохой.

Да. Это вызывает у ребенка чудовищный стыд, часто гораздо больший, чем его проступок. А делает это мать чаще всего от бессилия. Потому что не смогла нормально поставить ребенку границу, решительно ему отказать, у нее недостаточно авторитета, чтобы он ее послушался. Ее крик, шлепки и затрещины — знак того, что родитель не справляется со своей ролью.

Несколько лет назад по нашей просьбе Левада-центр проводил масштабный опрос на эту тему. Большинство родителей (87%) считают, что время от времени наказывать детей стоит, а 75% родителей по-прежнему прибегают к телесным наказаниям. Чем они опасны?

Меня ужасает такая статистика. Известны и другие цифры: 14 000 женщин и 2500 детей погибли в результате домашнего насилия за один только 2014 год. Это, по сути, число погибших советских военных на протяжении 10 лет афганской войны. Мы уже не берем тех, кто попал в больницу, кто выжил.

По сути, цифры говорят: у нас это культурная норма — избивать друг друга. В порыве ярости мы можем не остановиться и убить жену, ребенка, кого-то еще. Ведь это поразительно.

Почему родительское насилие так опасно? Потому что дом — это место, где мы хотим чувствовать максимальную безопасность. Родители — люди, которым мы хотим максимально доверять. Дети — существа, которые максимально беззащитны.

И когда мы бьем ребенка, мы разрушаем его ощущение опоры в жизни, саму идею безопасности. Мы ему как будто говорим: «Близость там, где тебя могут стукнуть и унизить. Вот что такое близость».

И потом, во взрослом возрасте, он воспроизводит этот стиль поведения в отношениях со своими партнерами. Он невольно использует одну из двух стратегий: либо бояться, либо бить другого. И становится либо жертвой, либо насильником.

Многие дети, к которым родители применяли насилие, становятся потом регулярными посетителями психологов.

Есть исследование, что телесные наказания не только способствуют росту агрессии у этих детей, но и замедляют их интеллектуальное развитие.

Конечно. И я даже могу сказать почему. У ребенка, которого бьют или унижают, страх вырастает в аффект. А когда мы в аффекте, мы начинаем плохо соображать. Вся физиология направлена на то, чтобы бежать или прятаться, а не на то, чтобы думать. Я говорю это специально для родителей, которым важно интеллектуальное развитие их детей.

Есть и менее очевидные виды насилия. Я не говорю сейчас о ситуации, когда отец или мать может шлепнуть ребенка сгоряча, а потом остыть и извиниться, — это как раз то, что родители способны заметить и проанализировать.

Это, кстати, не будет насилием, потому что родитель своим извинением говорит ребенку: ты действительно меня разозлил, но форму я выбрал неправильную, я не должен был тебя шлепать. Я погорячился. В этот момент к ребенку возвращается достоинство, и он может уже как-то справиться с ситуацией.

Понятно, что лучше бы совсем не шлепать. Но если уж шлепнул и извинился, это гораздо человечнее, чем считать, что так и надо — бить, чтобы человеком вырос, для профилактики.

А игнорирование? Некоторые родители, которые не могут себе позволить физическую агрессию, считают эффективным способом наказания бойкот. Который может длиться от нескольких часов до нескольких недель. Они перестают замечать ребенка, демонстрируя ему, насколько он их разочаровал. Вы считаете это насилием?

Это очень вредный способ реагировать на поведение ребенка. Формально, наверное, его нельзя назвать насилием. Потому что границы ребенка в этот момент не нарушаются.

Но давайте разберемся, что такое игнорирование. Оно же транслирует ребенку: если ты меня не слушаешься, то я разрываю связь с тобой. Тебя для меня не существует. Все, ты остаешься один, я бросаю тебя.

А если ребенку 3 года или 5 лет — это совершенно невозможно вынести. Дети сразу прибегают и говорят: «Мамочка, прости меня». Они не могут выдержать этой разорванной связи, ощущения того, что их аннулировали, уничтожили.

Мать в этот момент считает себя правой, она такая молодец. Потому что не орет, не истерит, не совершает явного насилия

Сложность еще в том, что мать в этот момент считает себя правой, она такая молодец. Потому что не орет, не истерит, не совершает явного насилия. И она даже не осознает, какие последствия рождает в душе ребенка. Она вызывает у него колоссальную тревогу и страх, что значимый для него человек его внезапно покинет.

Есть еще одна форма наказания, об эффективности которой ведутся дискуссии. Я имею в виду time-out, когда родители оставляют ребенка наедине с собой. Например, в отдельной комнате. И дают ему возможность поразмышлять о содеянном. Некоторые психологи рекомендуют так делать. Это тоже игнорирование или это другой, безвредный метод?

Здесь нет однозначного ответа. Мне кажется, time-out больше нужен родителям. Если что-то случается, прежде всего именно родитель впадает в аффект от того, что произошло.

То есть это способ обезопасить ребенка от своего гнева.

И лучше всего сказать так: «Ты знаешь, я сейчас очень зла на тебя, просто не могу тебя видеть. Давай ты сейчас на 15 минут пойдешь в свою комнату, чтобы я могла успокоиться, и потом мы с тобой поговорим».

Это не значит, что связь разорвана. Родитель объясняет, что ему нужно справиться со своими чувствами, обозначает конкретное время, обещает поговорить. Иногда это помогает.

Когда же истерика у ребенка, то оставлять его надолго наедине с собой нельзя. У маленьких детей и так слабая саморегуляция. Они нуждаются во взрослом, который их обнимет, утешит. Поэтому родители, которым требуется прийти в себя, должны брать максимально короткий time-out. И четко его обозначать.

Когда ребенок может начать сопротивляться насилию? Можно ли его научить этому?

Прежде всего, мы должны относиться к ребенку с уважением. И тогда, если кто-то другой унизит его достоинство, ребенок как минимум будет изумлен. Он расскажет нам, что воспитательница сделала или сказала что-то нехорошее. И тогда мы объясним: «Никто не вправе тебя шлепать, обзывать и унижать. Я завтра поговорю с ней».

Если так ведет себя кто-то из членов семьи, то мы, матери, тоже можем утешить ребенка, успокоить. Можем сказать, что папа прав по сути своей, но по форме он не имел права так говорить. А потом мы идем к мужу и разговариваем о том, как все-таки ставить границы ребенку, не переходя черту.

Особая история, если отец регулярно бьет, оскорбляет и не испытывает раскаяния. Вот здесь женщине бывает трудно раз за разом объяснять, что так нельзя. В такой семье воспитывают не человека с достоинством, а жертву или агрессора, который будет повторять это поведение в дальнейшем.

Как случайному свидетелю насилия над ребенком реагировать? Вмешиваться или проходить мимо?

Это очень сложный вопрос. Если мы видим, что взрослый бьет ребенка, у нас есть право подойти и сказать: «Слушайте, у нас запрещено насилие над детьми. Согласно статье 65 Семейного кодекса, родители не вправе причинять вред физическому и психическому здоровью детей. Вы нарушаете закон, остановитесь или я вызову полицейского». Возможно, это кого-то остановит.

Родитель от стыда, что его застали в неприглядном виде, возможно, напустится на ребенка еще больше

Но если родитель кричит на ребенка в аффекте, вмешиваться трудно, мы же не видели предыстории скандала. Мы сделаем замечание и отойдем. А родитель от стыда, что его застали в неприглядном виде, возможно, напустится на ребенка еще больше. Но в любом случае нужно быть информационно подкованными и ссылаться на закон, который запрещает насилие.

Помогает ли психотерапия справиться с тем негативным влиянием, которое насилие над ребенком оказывает на всю его взрослую жизнь?

В терапии это возможно. Все чаще ко мне на прием приходят родители, которые говорят: «Меня били, и я теперь бью своего ребенка; помогите мне освободиться от этой модели поведения, я хочу перестать». Происходит это не быстро. Для того чтобы освободиться от этой связи, взрослому приходится прожить свою детскую историю еще раз, переосмыслить ее. После этого ему легче выдерживать и свои собственные аффекты, и аффекты своего ребенка. И он перестает передавать эту страшную эстафету из поколения в поколение.

Об эксперте

Ирина Млодик — экзистенциальный психолог, детский психотерапевт, гештальт-терапевт, автор книг «Книга для неидеальных родителей, или Жизнь на свободную тему» и «Девочка на шаре. Когда страдание становится образом жизни».

Интервью записано для совместного проекта журнала Psychologies и радио «Культура» «Статус: в отношениях», программа вышла в эфир 2 мая 2017 года.

Читайте также

Слова, произнесенные ровным голосом, или молчание близкого человека порой могут ранить сильнее, чем крик. Тяжелее всего перенести, когда нас игнорируют, как будто мы невидимки. Такое поведение — не что иное как насилие, объясняет публицист Пег Стрип. Столкнувшись с «тихим» насилием в детстве, мы пожинаем его плоды во взрослом возрасте.

«…прокричало что-то дикое, животное внутри. Не мои и все» — такие страшные эмоции испытала наша читательница Надежда Личман, когда впервые увидела приемных дочерей, о которых так долго мечтала. Как ей удалось справиться с пугающими переживаниями и почувствовать «своими» неродных детей, она рассказала в эссе для конкурса Psychologies #Япобедил.

www.psychologies.ru

Психология игнорирования

Игнорирование человека и/или ситуации – один из самых распространенных способов психологической защиты или наказания. При кажущейся простоте, мало что так же действенно, как этот нехитрый прием. Опасность заключается в том, что техника игнорирования редко приводит к окончательному решению тех или иных проблем, поскольку, по сути дела, она является способом увильнуть от каких-либо действий. Подробнее о психологии игнорирования мы и поговорим сегодня.

Игнорирование как защита

С помощью игнорирования, как техники защитной реакции на возникновение той или иной проблемы, человек как бы создает альтернативную реальность, в которой отсутствует какой-то блок информации. Найти ее помогает так называемая матрица игнорирования.

Матрица игнорирования

Матрица игнорирования – специальная модель, которая рассматривает игнорирование с точки зрения типа и уровня. Эти два понятия схожи и в какой-то степени являются взаимозаменяемыми.

1. Типы игнорирования:

  • игнорирование факта происходящего. В этом случае мы отказываемся видеть ту или иную ситуацию, создающую определенную проблему;
  • игнорирование факта проблемы. Этот тип игнорирования подразумевает принятие происходящего, но отказ признать, что реальность представляет какую-либо проблему;
  • игнорирование возможностей. Вы видите ситуацию, признаете проблему, однако игнорируете существование возможностей ее решения.

2. Уровень игнорирования:

  • игнорирование наличия возможностей;
  • игнорирование значимости возможностей, проще говоря – сомнение в их (возможностей) эффективности;
  • игнорирование варианта изменения возможностей;
  • игнорирование личных способностей, связанное с неуверенностью в своих силах и страхом неспособности воспользоваться возможностями.

Матрица игнорирования предусматривает все комбинации типов и уровней игнорирования, складываясь в диаграмму из трех столбцов (типов) и четырех рядов (уровней). Метод использования матрицы игнорирования позволяет найти ту часть информации, которая игнорируется, мешая решению определенной проблемы. Для этого необходимо начинать проверять каждую ячейку, начиная с верхнего левого угла матрицы, двигаясь по диагонали вниз.

Стоит упомянуть и о таком явлении, как рациональное игнорирование, когда наше апатичное поведение связано с тем, что мы не видим какой-либо личной выгоды, от участия в определенном действии. Самый распространенный пример – нежелание идти на выборы, участвовать в демонстрациях и т.д. В этом случае психология игнорирования также рассматривается, как защита, в данном случае, пассивность защищает нас затраты энергии.

Игнорирование как метод наказания

Очень часто мы применяем метод игнорирования, пытаясь как-то воздействовать на других. Психология игнорирования человека заключается в том, что мы осознанно не обращаем внимания на того, кого хотим наказать, задеть.

Кроме того, причиной игнорирования, как ни парадоксально, может быть попытка привлечь к себе внимания. Так, например, причиной игнорирования женщиной мужчины может быть ее желание показать мужчине свою обиду. Проблема в том, что подобный метод, как правило, встречает агрессию и ответное непонимание. Мужчины обычно не знают, как реагировать на игнорирование, и отвечают той же монетой. Получается замкнутый круг бездействия и нарастания конфликта.

В то же время, девушки часто пользуются игнорированием, когда хотят обратить на себя внимание понравившегося мужчины. В этом случае они рассчитывают на пресловутый охотничий инстинкт.

Так или иначе, игнорирование – это пассивное действие, прибегая к которому, человек осознанно отказывается от собственной силы и ответственности. Помните, что чаще всего такой метод не оправдывает ожиданий.

 

womanadvice.ru

Игнорирование — покой или издевательство? | Психология

Игнорируя, мы пытаемся защититься от вторжения в свою жизнь, свое личное пространство, мысли. И это понятно. Если нет способа устранить источник раздражения, можно попытаться его просто не замечать. Но когда игнорируют нас, мы мучаемся. Кажется, что любой, даже самый отвратительный, исход ситуации был бы лучше, чем эта томительная пауза, во время которой ощущаешь, будто стоишь над обрывом, не в силах ни прыгнуть, ни выкарабкаться обратно.

Игнорирование может быть сознательным или бессознательным. Бессознательное является способом психологической защиты от неприятных, отягощающих факторов и обстоятельств. Сознательное же игнорирование — это, скорее, моральное наказание.

Одна из распространенных ситуаций: «Не буду брать трубку — пусть помучается». А зачем мучить, если можно взять трубку и ответить, что не намерена общаться сейчас, нет настроения или просто не о чем? Наказание своим невниманием — это жестоко. Потому что переживший несколько безрезультатных попыток достучаться человек, в конце концов, может почувствовать себя пустым местом, искусственно занизить себе самооценку и впасть в депрессию. Это касается не только романтических, а любых человеческих взаимоотношений.

Существует понятие уместного игнорирования. Например, если вы пришли домой и кто-то из родных вам резко ответил или съязвил. Ответ на реплику может завязать словесную перепалку и, как результат, ссору. А игнорирование неприятных слов поможет сохранить нервы себе и окружающим. Подумайте: у всех был тяжелый день, все устали и, возможно, еще не успели сбросить накопившийся стресс по дороге домой, поэтому его частичка достается вам. Сумейте игнорировать негатив, включать на него внутренний фильтр. Разумеется, речь идет только о незначительных и единичных разногласиях. Если же хамство — регулярная манера общения кого-то из близких, не позволяйте так с собой разговаривать и обязательно выясняйте и решайте ситуацию.

Так же стоит поступать в случае бабушек, которые начинают на пол-остановки голосить о том, какая, например, неприлично короткая юбка, которых в «их время» не было. В таких ситуациях игнор — это не наказание (наказанием для вас было бы дальше слушать противную бабушку), а разумное решение, чтобы не подогревать интерес к своей персоне и не подливать масла в костер. Видя невозмутимое выражение лица, атакующая бабушка вскоре утратит интерес и переключит свое внимание.

Пользоваться игнором можно и иногда даже нужно, если определенные ситуации и люди нарушают границы нашей зоны комфорта. Но наказывать игнором не стоит. Лучше один раз поговорить с человеком и расставить все точки на «и», чтобы он перестал оказывать повышенное внимание. В общем, пользоваться игнорированием следует очень осторожно, ведь оно, как в поговорке, «в ложке — лекарство, в чашке — яд».

shkolazhizni.ru

Ирина Млодик: «Игнорирование – самое жестокое наказание для ребенка»

Большинство родителей считает, что детей нужно время от времени наказывать. Они полагают, что это важная часть воспитательного процесса. Но далеко не все взрослые осознают, в чем разница между наказанием и унижением – а значит, насилием. Разобраться в вопросе помогла детский психотерапевт Ирина Млодик.

Psychologies: 

Какое наказание превращается в насилие? Как понять, где проходит черта между правильным, полезным наказанием и опасным, травмирующим?

Ирина Млодик: 

Есть два вида наказаний. Первое – когда ребенок действительно совершил какой-то ощутимый проступок. В этом случае важно понести ответственность. Это как у взрослых. Ведь если мы с вами нарушим закон, тоже будем наказаны. И ребенок должен понимать: ему придется отвечать за то, что он нанес кому-то ущерб, исправить то, что он разрушил, разбил. Это нормально.
Но часто родители наказывают ребенка лишь по одной причине – собственного бессилия. Ведь если мать и отец обладают авторитетом, они могут так сказать ребенку «стоп, не делай этого больше», что и наказывать не придется. На мой взгляд, наказания редко бывают нужны. Дети и сами понимают, когда они совершили плохой поступок и должны за него ответить. И часто сами говорят: «Прости меня».

Бывает, что родители бьют ребенка не от ощущения бессилия – таков их способ поддерживать порядок в доме, демонстрировать свою власть.

Скорее всего, их тоже били в детстве. И они переносят модель «воспитания», полученную от родителей, на собственных детей. Они могут думать, что это такой способ проявлять любовь и заботу.

Если в семье принято наказывать ремнем и это правило известно ребенку, можно ли считать порку насилием?

В чем разница между родительским воздействием и насилием? В том, что ребенок может оспорить родительское решение. Он может расплакаться. И родитель примет его чувства.

Там, где ребенку отказывают в страхе, в боли, в переживании, и появляется насилие

А там, где ребенку отказывают в страхе, в боли, в переживании, и появляется насилие. Одно из его проявлений – унижение ребенка. То, что делают очень многие родители, к сожалению, – у нас это насилием даже не считается.

Но что такое унижение? Это «я тебе отказываю в достоинстве, я унижаю тебя, и ты в этот момент перестаешь быть человеком».

Типичный пример: на вокзале или в универсаме ребенок начинает капризничать, а мать публично объясняет ему, какой он плохой.

Да. Это вызывает у ребенка чудовищный стыд, часто гораздо больший, чем его проступок. А делает это мать чаще всего от бессилия. Потому что не смогла нормально поставить ребенку границу, решительно ему отказать, у нее недостаточно авторитета, чтобы он ее послушался. Ее крик, шлепки и затрещины – знак того, что родитель не справляется со своей ролью.

Несколько лет назад по нашей просьбе Левада-центр проводил масштабный опрос на эту тему. Большинство родителей (87%) считают, что время от времени наказывать детей стоит, а 75% родителей по-прежнему прибегают к телесным наказаниям. Чем они опасны?

Меня ужасает такая статистика. Известны и другие цифры: 14 000 женщин и 2500 детей погибли в результате домашнего насилия за один только 2014 год. Это, по сути, число погибших советских военных на протяжении 10 лет афганской войны. Мы уже не берем тех, кто попал в больницу, кто выжил.

По сути, цифры говорят: у нас это культурная норма – избивать друг друга. В порыве ярости мы можем не остановиться и убить жену, ребенка, кого-то еще. Ведь это поразительно.

Почему родительское насилие так опасно? Потому что дом – это место, где мы хотим чувствовать максимальную безопасность. Родители – люди, которым мы хотим максимально доверять. Дети – существа, которые максимально беззащитны.

И когда мы бьем ребенка, мы разрушаем его ощущение опоры в жизни, саму идею безопасности. Мы ему как будто говорим: «Близость там, где тебя могут стукнуть и унизить. Вот что такое близость».

И потом, во взрослом возрасте, он воспроизводит этот стиль поведения в отношениях со своими партнерами. Он невольно использует одну из двух стратегий: либо бояться, либо бить другого. И становится либо жертвой, либо насильником.

Многие дети, к которым родители применяли насилие, становятся потом регулярными посетителями психологов.

Есть исследование, что телесные наказания не только способствуют росту агрессии у этих детей, но и замедляют их интеллектуальное развитие.

Конечно. И я даже могу сказать почему. У ребенка, которого бьют или унижают, страх вырастает в аффект. А когда мы в аффекте, мы начинаем плохо соображать. Вся физиология направлена на то, чтобы бежать или прятаться, а не на то, чтобы думать. Я говорю это специально для родителей, которым важно интеллектуальное развитие их детей.

Есть и менее очевидные виды насилия. Я не говорю сейчас о ситуации, когда отец или мать может шлепнуть ребенка сгоряча, а потом остыть и извиниться, – это как раз то, что родители способны заметить и проанализировать.

Это, кстати, не будет насилием, потому что родитель своим извинением говорит ребенку: ты действительно меня разозлил, но форму я выбрал неправильную, я не должен был тебя шлепать. Я погорячился. В этот момент к ребенку возвращается достоинство, и он может уже как-то справиться с ситуацией.

Понятно, что лучше бы совсем не шлепать. Но если уж шлепнул и извинился, это гораздо человечнее, чем считать, что так и надо – бить, чтобы человеком вырос, для профилактики.

А игнорирование? Некоторые родители, которые не могут себе позволить физическую агрессию, считают эффективным способом наказания бойкот. Который может длиться от нескольких часов до нескольких недель. Они перестают замечать ребенка, демонстрируя ему, насколько он их разочаровал. Вы считаете это насилием?

Это очень вредный способ реагировать на поведение ребенка. Формально, наверное, его нельзя назвать насилием. Потому что границы ребенка в этот момент не нарушаются.

Но давайте разберемся, что такое игнорирование. Оно же транслирует ребенку: если ты меня не слушаешься, то я разрываю связь с тобой. Тебя для меня не существует. Все, ты остаешься один, я бросаю тебя.

А если ребенку 3 года или 5 лет – это совершенно невозможно вынести. Дети сразу прибегают и говорят: «Мамочка, прости меня». Они не могут выдержать этой разорванной связи, ощущения того, что их аннулировали, уничтожили.

Мать в этот момент считает себя правой, она такая молодец. Потому что не орет, не истерит, не совершает явного насилия

Сложность еще в том, что мать в этот момент считает себя правой, она такая молодец. Потому что не орет, не истерит, не совершает явного насилия. И она даже не осознает, какие последствия рождает в душе ребенка. Она вызывает у него колоссальную тревогу и страх, что значимый для него человек его внезапно покинет.

Есть еще одна форма наказания, об эффективности которой ведутся дискуссии. Я имею в виду time-out, когда родители оставляют ребенка наедине с собой. Например, в отдельной комнате. И дают ему возможность поразмышлять о содеянном. Некоторые психологи рекомендуют так делать. Это тоже игнорирование или это другой, безвредный метод?

Здесь нет однозначного ответа. Мне кажется, time-out больше нужен родителям. Если что-то случается, прежде всего именно родитель впадает в аффект от того, что произошло.

То есть это способ обезопасить ребенка от своего гнева.

И лучше всего сказать так: «Ты знаешь, я сейчас очень зла на тебя, просто не могу тебя видеть. Давай ты сейчас на 15 минут пойдешь в свою комнату, чтобы я могла успокоиться, и потом мы с тобой поговорим».

Это не значит, что связь разорвана. Родитель объясняет, что ему нужно справиться со своими чувствами, обозначает конкретное время, обещает поговорить. Иногда это помогает.

Когда же истерика у ребенка, то оставлять его надолго наедине с собой нельзя. У маленьких детей и так слабая саморегуляция. Они нуждаются во взрослом, который их обнимет, утешит. Поэтому родители, которым требуется прийти в себя, должны брать максимально короткий time-out. И четко его обозначать.

Когда ребенок может начать сопротивляться насилию? Можно ли его научить этому?

Прежде всего, мы должны относиться к ребенку с уважением. И тогда, если кто-то другой унизит его достоинство, ребенок как минимум будет изумлен. Он расскажет нам, что воспитательница сделала или сказала что-то нехорошее. И тогда мы объясним: «Никто не вправе тебя шлепать, обзывать и унижать. Я завтра поговорю с ней».

Если так ведет себя кто-то из членов семьи, то мы, матери, тоже можем утешить ребенка, успокоить. Можем сказать, что папа прав по сути своей, но по форме он не имел права так говорить. А потом мы идем к мужу и разговариваем о том, как все-таки ставить границы ребенку, не переходя черту.

Особая история, если отец регулярно бьет, оскорбляет и не испытывает раскаяния. Вот здесь женщине бывает трудно раз за разом объяснять, что так нельзя. В такой семье воспитывают не человека с достоинством, а жертву или агрессора, который будет повторять это поведение в дальнейшем.

Как случайному свидетелю насилия над ребенком реагировать? Вмешиваться или проходить мимо?

Это очень сложный вопрос. Если мы видим, что взрослый бьет ребенка, у нас есть право подойти и сказать: «Слушайте, у нас запрещено насилие над детьми. Согласно статье 65 Семейного кодекса, родители не вправе причинять вред физическому и психическому здоровью детей. Вы нарушаете закон, остановитесь или я вызову полицейского». Возможно, это кого-то остановит.

Родитель от стыда, что его застали в неприглядном виде, возможно, напустится на ребенка еще больше

Но если родитель кричит на ребенка в аффекте, вмешиваться трудно, мы же не видели предыстории скандала. Мы сделаем замечание и отойдем. А родитель от стыда, что его застали в неприглядном виде, возможно, напустится на ребенка еще больше. Но в любом случае нужно быть информационно подкованными и ссылаться на закон, который запрещает насилие.

Помогает ли психотерапия справиться с тем негативным влиянием, которое насилие над ребенком оказывает на всю его взрослую жизнь?

В терапии это возможно. Все чаще ко мне на прием приходят родители, которые говорят: «Меня били, и я теперь бью своего ребенка; помогите мне освободиться от этой модели поведения, я хочу перестать». Происходит это не быстро. Для того чтобы освободиться от этой связи, взрослому приходится прожить свою детскую историю еще раз, переосмыслить ее. После этого ему легче выдерживать и свои собственные аффекты, и аффекты своего ребенка. И он перестает передавать эту страшную эстафету из поколения в поколение.


Об эксперте

Ирина Млодик – экзистенциальный психолог, детский психотерапевт, гештальт-терапевт, автор книг «Книга для неидеальных родителей, или Жизнь на свободную тему» и «Девочка на шаре. Когда страдание становится образом жизни».

 

feb26.ru

Статья (не моя) про игнорирование ребенка как «метод» наказания

Ледяное молчание

Игра в молчанку, игнорирование или отвержение ребенка используется родителями-противниками грубых методов воспитания (таких, как физические наказания, лишение еды, запирание в комнате).

В старых книгах по воспитанию детей встречался такой совет касательно управления ребенком: если ребенок повел себя плохо, не наказывайте его, просто лишите своего внимания на неопределенное время. Многие до сих пор считают этот метод очень гуманным, однако это опасная иллюзия. При внешней мягкости метод обладает мощным разрушительным потенциалом, сильно невротизирует ребенка.

Заблуждение относительно мягкости метода игнорирования ребенка легко понять. Действительно, внешне ребенку никакого вреда не причиняют: не бьют и даже не кричат на него. Поэтому, находясь в растерянности по поводу того, как все-таки наказывать ребенка, чтобы это работало, но не было связано с физическим насилием, некоторые родители выбрали такой метод. Страдания ребенка, которого игнорируют, вполне очевидны, он сильно переживает, однако это является для родителей лишь доказательством эффективности такого наказания («сейчас помучается, значит, в следующий раз не будет проказничать»).

В действительности метод игнорирования (отвержения) ребенка можно отнести к тяжелой психологической артиллерии. При всей внешней невинности («ничего не делаю»), он наносит ощутимые раны психологическому здоровью ребенка. Если увлекаться таким методом, то вскоре вы рискуете наблюдать у ребенка настоящие невротические проявления. И, возможно, вы будете недоумевать, откуда это берется, при таком мягком подходе к воспитанию.

Разберемся, почему игнорирование ребенка имеет такую плохую репутацию. Создание эмоциональных связей – одна из основ выживания человека, его актуальная потребность, наряду с потребностями в пище, воде, безопасности. Человек не может не только нормально развиваться без эмоциональной привязанности, но и оставаться соматически здоровым. Многочисленными экспериментами, поставленными как в лабораторных условиях, так и созданных в результате социальных катаклизмов, доказано то влияние, которое имеет эмоциональная привязанность на развитие ребенка. Дети, лишенные достаточного эмоционального общения, развивались очень медленно, причем не только в эмоциональном отношении, но также и в физическом и интеллектуальном.

Признаками эмоциональной привязанности являются определенные, легко видимые проявления в поведении родителей, направленные на ребенка. Это контакт глаз, тактильный контакт, мимический контакт, слова, обращенные к ребенку. Эти едва уловимые движения всегда присутствуют в общении людей, и блокирование этих движений ведет к ощутимому дискомфорту у того, кого вы игнорируете. Все поведение ребенка с самого рождения сопровождается определенной реакцией родителей, эта реакция поддерживает ребенка, направляет его и дает возможность развиваться. Прерывание реакции на ребенка и называется игнорированием, с ребенком ведут себя, как с пустым местом.

Любой человек реагирует на игнорирование болезненно, но для маленького ребенка это настоящая катастрофа по нескольким причинам. Во-первых принятие родителя, его привязанность — это для ребенка сама возможность жить. А отсутствие принятия, отвержение порождает у ребенка ужас конца света. Ребенок до 6 лет еще недостаточно развит, чтобы понять, что, несмотря на свое странное поведение этот человек, сидящий, словно каменное изваяние, его все-таки любит и не бросит.

Отсутствие признаков контакта ребенок воспринимает как опасную для самого его существования ситуацию. И ребенок всячески будет пытаться этот контакт восстановить. Переживания ребенка в эти моменты никак не связано с раскаянием в том проступке, который он совершил, и за что подвергся наказанию. Он может просить прощения, но на самом деле все, что ему сейчас нужно – восстановление контакта. И, вероятнее всего, плохое поведение, которое родитель пытался искоренить, повторится.

Отвержение имеет свою историю в развитии человеческого общества. Одним из страшных наказаний в древности для человека было изгнание из племени. В ряде случаев это влекло за собой реальную опасность не выжить без сородичей. Но и в тех случаях, когда человек мог выжить, существование в изоляции было для него мучительным.

Человеческая психика устроена так, чтобы питаться эмоциональными связями. И при угрозе разрыва этих связей человек начинает страдать. Если взрослого человека отвергают близкие, это очень больно, но он может завязывать новые связи. У него для этого есть и свобода передвижения и опыт. А маленький ребенок, будучи в воспитательных целях отвергнутым родителями, остается в полной изоляции.

Как бы ни был ребенок неправ в своем поведении, никогда нельзя наказывать его игнорированием. Скорее всего, он будет вести себя только хуже, в результате того, что будет испытывать целый набор негативных эмоций: гнев, подавленность, беспомощность, страдание, страх. Такие чувства никогда не станут основой ни хорошего поведения ребенка, ни здоровых отношений с ним.

Елизавета Филоненко

www.baby.ru

Игнорирование – самое жестокое наказание для ребенка

Какое наказание превращается в насилие? Как понять, где проходит черта между правильным, полезным наказанием и опасным, травмирующим?

Ирина Млодик: Есть два вида наказаний. Первое – когда ребенок действительно совершил какой-то ощутимый проступок. В этом случае важно понести ответственность. Это как у взрослых. Ведь если мы с вами нарушим закон, тоже будем наказаны. И ребенок должен понимать: ему придется отвечать за то, что он нанес кому-то ущерб, исправить то, что он разрушил, разбил. Это нормально.

Но часто родители наказывают ребенка лишь по одной причине – собственного бессилия. Ведь если мать и отец обладают авторитетом, они могут так сказать ребенку «стоп, не делай этого больше», что и наказывать не придется. На мой взгляд, наказания редко бывают нужны. Дети и сами понимают, когда они совершили плохой поступок и должны за него ответить. И часто сами говорят: «Прости меня».

Бывает, что родители бьют ребенка не от ощущения бессилия – таков их способ поддерживать порядок в доме, демонстрировать свою власть.

Скорее всего, их тоже били в детстве. И они переносят модель «воспитания», полученную от родителей, на собственных детей. Они могут думать, что это такой способ проявлять любовь и заботу.

Если в семье принято наказывать ремнем и это правило известно ребенку, можно ли считать порку насилием?

В чем разница между родительским воздействием и насилием? В том, что ребенок может оспорить родительское решение. Он может расплакаться. И родитель примет его чувства.

Там, где ребенку отказывают в страхе, в боли, в переживании, и появляется насилие

А там, где ребенку отказывают в страхе, в боли, в переживании, и появляется насилие. Одно из его проявлений – унижение ребенка. То, что делают очень многие родители, к сожалению, – у нас это насилием даже не считается.

Но что такое унижение? Это «я тебе отказываю в достоинстве, я унижаю тебя, и ты в этот момент перестаешь быть человеком».

Типичный пример: на вокзале или в универсаме ребенок начинает капризничать, а мать публично объясняет ему, какой он плохой.

Да. Это вызывает у ребенка чудовищный стыд, часто гораздо больший, чем его проступок. А делает это мать чаще всего от бессилия. Потому что не смогла нормально поставить ребенку границу, решительно ему отказать, у нее недостаточно авторитета, чтобы он ее послушался. Ее крик, шлепки и затрещины – знак того, что родитель не справляется со своей ролью.

Несколько лет назад по нашей просьбе Левада-центр проводил масштабный опрос на эту тему. Большинство родителей (87%) считают, что время от времени наказывать детей стоит, а 75% родителей по-прежнему прибегают к телесным наказаниям. Чем они опасны?

Меня ужасает такая статистика. Известны и другие цифры: 14 000 женщин и 2500 детей погибли в результате домашнего насилия за один только 2014 год. Это, по сути, число погибших советских военных на протяжении 10 лет афганской войны. Мы уже не берем тех, кто попал в больницу, кто выжил.

 

По сути, цифры говорят: у нас это культурная норма – избивать друг друга. В порыве ярости мы можем не остановиться и убить жену, ребенка, кого-то еще. Ведь это поразительно.

Почему родительское насилие так опасно? Потому что дом – это место, где мы хотим чувствовать максимальную безопасность. Родители – люди, которым мы хотим максимально доверять. Дети – существа, которые максимально беззащитны.

И когда мы бьем ребенка, мы разрушаем его ощущение опоры в жизни, саму идею безопасности. Мы ему как будто говорим: «Близость там, где тебя могут стукнуть и унизить. Вот что такое близость».

И потом, во взрослом возрасте, он воспроизводит этот стиль поведения в отношениях со своими партнерами. Он невольно использует одну из двух стратегий: либо бояться, либо бить другого. И становится либо жертвой, либо насильником.

Многие дети, к которым родители применяли насилие, становятся потом регулярными посетителями психологов.

Есть исследование, что телесные наказания не только способствуют росту агрессии у этих детей, но и замедляют их интеллектуальное развитие.

Конечно. И я даже могу сказать почему. У ребенка, которого бьют или унижают, страх вырастает в аффект. А когда мы в аффекте, мы начинаем плохо соображать. Вся физиология направлена на то, чтобы бежать или прятаться, а не на то, чтобы думать. Я говорю это специально для родителей, которым важно интеллектуальное развитие их детей.

 

Есть и менее очевидные виды насилия. Я не говорю сейчас о ситуации, когда отец или мать может шлепнуть ребенка сгоряча, а потом остыть и извиниться, – это как раз то, что родители способны заметить и проанализировать.

Это, кстати, не будет насилием, потому что родитель своим извинением говорит ребенку: ты действительно меня разозлил, но форму я выбрал неправильную, я не должен был тебя шлепать. Я погорячился. В этот момент к ребенку возвращается достоинство, и он может уже как-то справиться с ситуацией.

Понятно, что лучше бы совсем не шлепать. Но если уж шлепнул и извинился, это гораздо человечнее, чем считать, что так и надо – бить, чтобы человеком вырос, для профилактики.

А игнорирование? Некоторые родители, которые не могут себе позволить физическую агрессию, считают эффективным способом наказания бойкот. Который может длиться от нескольких часов до нескольких недель. Они перестают замечать ребенка, демонстрируя ему, насколько он их разочаровал. Вы считаете это насилием?

Это очень вредный способ реагировать на поведение ребенка. Формально, наверное, его нельзя назвать насилием. Потому что границы ребенка в этот момент не нарушаются.

Но давайте разберемся, что такое игнорирование. Оно же транслирует ребенку: если ты меня не слушаешься, то я разрываю связь с тобой. Тебя для меня не существует. Все, ты остаешься один, я бросаю тебя.

А если ребенку 3 года или 5 лет – это совершенно невозможно вынести. Дети сразу прибегают и говорят: «Мамочка, прости меня». Они не могут выдержать этой разорванной связи, ощущения того, что их аннулировали, уничтожили.

Мать в этот момент считает себя правой, она такая молодец. Потому что не орет, не истерит, не совершает явного насилия

Сложность еще в том, что мать в этот момент считает себя правой, она такая молодец. Потому что не орет, не истерит, не совершает явного насилия. И она даже не осознает, какие последствия рождает в душе ребенка. Она вызывает у него колоссальную тревогу и страх, что значимый для него человек его внезапно покинет.

Есть еще одна форма наказания, об эффективности которой ведутся дискуссии. Я имею в виду time-out, когда родители оставляют ребенка наедине с собой. Например, в отдельной комнате. И дают ему возможность поразмышлять о содеянном. Некоторые психологи рекомендуют так делать. Это тоже игнорирование или это другой, безвредный метод?

Здесь нет однозначного ответа. Мне кажется, time-out больше нужен родителям. Если что-то случается, прежде всего именно родитель впадает в аффект от того, что произошло.

То есть это способ обезопасить ребенка от своего гнева.

И лучше всего сказать так: «Ты знаешь, я сейчас очень зла на тебя, просто не могу тебя видеть. Давай ты сейчас на 15 минут пойдешь в свою комнату, чтобы я могла успокоиться, и потом мы с тобой поговорим».

Это не значит, что связь разорвана. Родитель объясняет, что ему нужно справиться со своими чувствами, обозначает конкретное время, обещает поговорить. Иногда это помогает.

Когда же истерика у ребенка, то оставлять его надолго наедине с собой нельзя. У маленьких детей и так слабая саморегуляция. Они нуждаются во взрослом, который их обнимет, утешит. Поэтому родители, которым требуется прийти в себя, должны брать максимально короткий time-out. И четко его обозначать.

 

Когда ребенок может начать сопротивляться насилию? Можно ли его научить этому?

Прежде всего, мы должны относиться к ребенку с уважением. И тогда, если кто-то другой унизит его достоинство, ребенок как минимум будет изумлен. Он расскажет нам, что воспитательница сделала или сказала что-то нехорошее. И тогда мы объясним: «Никто не вправе тебя шлепать, обзывать и унижать. Я завтра поговорю с ней».

Если так ведет себя кто-то из членов семьи, то мы, матери, тоже можем утешить ребенка, успокоить. Можем сказать, что папа прав по сути своей, но по форме он не имел права так говорить. А потом мы идем к мужу и разговариваем о том, как все-таки ставить границы ребенку, не переходя черту.

Особая история, если отец регулярно бьет, оскорбляет и не испытывает раскаяния. Вот здесь женщине бывает трудно раз за разом объяснять, что так нельзя. В такой семье воспитывают не человека с достоинством, а жертву или агрессора, который будет повторять это поведение в дальнейшем.

Как случайному свидетелю насилия над ребенком реагировать? Вмешиваться или проходить мимо?

Это очень сложный вопрос. Если мы видим, что взрослый бьет ребенка, у нас есть право подойти и сказать: «Слушайте, у нас запрещено насилие над детьми. Согласно статье 65 Семейного кодекса, родители не вправе причинять вред физическому и психическому здоровью детей. Вы нарушаете закон, остановитесь или я вызову полицейского». Возможно, это кого-то остановит.

Но если родитель кричит на ребенка в аффекте, вмешиваться трудно, мы же не видели предыстории скандала. Мы сделаем замечание и отойдем. А родитель от стыда, что его застали в неприглядном виде, возможно, напустится на ребенка еще больше. Но в любом случае нужно быть информационно подкованными и ссылаться на закон, который запрещает насилие.

Помогает ли психотерапия справиться с тем негативным влиянием, которое насилие над ребенком оказывает на всю его взрослую жизнь?

В терапии это возможно. Все чаще ко мне на прием приходят родители, которые говорят: «Меня били, и я теперь бью своего ребенка; помогите мне освободиться от этой модели поведения, я хочу перестать». Происходит это не быстро. Для того чтобы освободиться от этой связи, взрослому приходится прожить свою детскую историю еще раз, переосмыслить ее. После этого ему легче выдерживать и свои собственные аффекты, и аффекты своего ребенка. И он перестает передавать эту страшную эстафету из поколения в поколение.

xn—-dtbhvcrdbcoh1a.xn--p1ai

Игнорирование — самое жестокое наказание для чада — Онлайн-журнал — ЧудоМама

— Какое наказание превращается в насилие? Как понять, где проходит черта между правильным, полезным наказанием и опасным, травмирующим?

Ирина Млодик: Есть два вида наказаний. Первое — когда ребенок действительно совершил какой-то ощутимый проступок. В этом случае важно понести ответственность. Это как у взрослых. Ведь если мы с вами нарушим закон, тоже будем наказаны. И ребенок должен понимать: ему придется отвечать за то, что он нанес кому-то ущерб, исправить то, что он разрушил, разбил. Это нормально.

Но часто родители наказывают ребенка лишь по одной причине — собственного бессилия. Ведь если мать и отец обладают авторитетом, они могут так сказать ребенку «стоп, не делай этого больше», что и наказывать не придется. На мой взгляд, наказания редко бывают нужны. Дети и сами понимают, когда они совершили плохой поступок и должны за него ответить. И часто сами говорят: «Прости меня».

— Бывает, что родители бьют ребенка не от ощущения бессилия — таков их способ поддерживать порядок в доме, демонстрировать свою власть.

И.М.: Скорее всего, их тоже били в детстве. И они переносят модель «воспитания», полученную от родителей, на собственных детей. Они могут думать, что это такой способ проявлять любовь и заботу.

— Если в семье принято наказывать ремнем и это правило известно ребенку, можно ли считать порку насилием?

И.М.: В чем разница между родительским воздействием и насилием? В том, что ребенок может оспорить родительское решение. Он может расплакаться. И родитель примет его чувства. Там, где ребенку отказывают в страхе, в боли, в переживании, и появляется насилие. Одно из его проявлений — унижение ребенка. То, что делают очень многие родители, к сожалению, — у нас это насилием даже не считается.

Но что такое унижение? Это «я тебе отказываю в достоинстве, я унижаю тебя, и ты в этот момент перестаешь быть человеком».

— Типичный пример: на вокзале или в универсаме ребенок начинает капризничать, а мать публично объясняет ему, какой он плохой.

И.М.: Да. Это вызывает у ребенка чудовищный стыд, часто гораздо больший, чем его проступок. А делает это мать чаще всего от бессилия. Потому что не смогла нормально поставить ребенку границу, решительно ему отказать, у нее недостаточно авторитета, чтобы он ее послушался. Ее крик, шлепки и затрещины — знак того, что родитель не справляется со своей ролью.

— Несколько лет назад по нашей просьбе Левада-центр проводил масштабный опрос на эту тему. Большинство родителей (87%) считают, что время от времени наказывать детей стоит, а 75% родителей по-прежнему прибегают к телесным наказаниям. Чем они опасны?

И.М.: Меня ужасает такая статистика. Известны и другие цифры: 14 000 женщин и 2500 детей погибли в результате домашнего насилия за один только 2014 год. Это, по сути, число погибших советских военных на протяжении 10 лет афганской войны. Мы уже не берем тех, кто попал в больницу, кто выжил.

По сути, цифры говорят: у нас это культурная норма — избивать друг друга. В порыве ярости мы можем не остановиться и убить жену, ребенка, кого-то еще. Ведь это поразительно.

Почему родительское насилие так опасно? Потому что дом — это место, где мы хотим чувствовать максимальную безопасность. Родители — люди, которым мы хотим максимально доверять. Дети — существа, которые максимально беззащитны.

И когда мы бьем ребенка, мы разрушаем его ощущение опоры в жизни, саму идею безопасности. Мы ему как будто говорим: «Близость там, где тебя могут стукнуть и унизить. Вот что такое близость».

И потом, во взрослом возрасте, он воспроизводит этот стиль поведения в отношениях со своими партнерами. Он невольно использует одну из двух стратегий: либо бояться, либо бить другого. И становится либо жертвой, либо насильником.

Многие дети, к которым родители применяли насилие, становятся потом регулярными посетителями психологов.

— Есть исследование, что телесные наказания не только способствуют росту агрессии у этих детей, но и замедляют их интеллектуальное развитие.

И.М.: Конечно. И я даже могу сказать почему. У ребенка, которого бьют или унижают, страх вырастает в аффект. А когда мы в аффекте, мы начинаем плохо соображать. Вся физиология направлена на то, чтобы бежать или прятаться, а не на то, чтобы думать. Я говорю это специально для родителей, которым важно интеллектуальное развитие их детей.

— Есть и менее очевидные виды насилия. Я не говорю сейчас о ситуации, когда отец или мать может шлепнуть ребенка сгоряча, а потом остыть и извиниться, — это как раз то, что родители способны заметить и проанализировать.

И.М.: Это, кстати, не будет насилием, потому что родитель своим извинением говорит ребенку: ты действительно меня разозлил, но форму я выбрал неправильную, я не должен был тебя шлепать. Я погорячился. В этот момент к ребенку возвращается достоинство, и он может уже как-то справиться с ситуацией.

Понятно, что лучше бы совсем не шлепать. Но если уж шлепнул и извинился, это гораздо человечнее, чем считать, что так и надо — бить, чтобы человеком вырос, для профилактики.

— А игнорирование? Некоторые родители, которые не могут себе позволить физическую агрессию, считают эффективным способом наказания бойкот. Который может длиться от нескольких часов до нескольких недель. Они перестают замечать ребенка, демонстрируя ему, насколько он их разочаровал. Вы считаете это насилием?

И.М.: Это очень вредный способ реагировать на поведение ребенка. Формально, наверное, его нельзя назвать насилием. Потому что границы ребенка в этот момент не нарушаются.

Но давайте разберемся, что такое игнорирование. Оно же транслирует ребенку: если ты меня не слушаешься, то я разрываю связь с тобой. Тебя для меня не существует. Все, ты остаешься один, я бросаю тебя.

А если ребенку 3 года или 5 лет — это совершенно невозможно вынести. Дети сразу прибегают и говорят: «Мамочка, прости меня». Они не могут выдержать этой разорванной связи, ощущения того, что их аннулировали, уничтожили. Сложность еще в том, что мать в этот момент считает себя правой, она такая молодец. Потому что не орет, не истерит, не совершает явного насилия. И она даже не осознает, какие последствия рождает в душе ребенка. Она вызывает у него колоссальную тревогу и страх, что значимый для него человек его внезапно покинет.

— Есть еще одна форма наказания, об эффективности которой ведутся дискуссии. Я имею в виду time-out, когда родители оставляют ребенка наедине с собой. Например, в отдельной комнате. И дают ему возможность поразмышлять о содеянном. Некоторые психологи рекомендуют так делать. Это тоже игнорирование или это другой, безвредный метод?

И.М.: Здесь нет однозначного ответа. Мне кажется, time-out больше нужен родителям. Если что-то случается, прежде всего именно родитель впадает в аффект от того, что произошло.

— То есть это способ обезопасить ребенка от своего гнева.

И.М.: И лучше всего сказать так: «Ты знаешь, я сейчас очень зла на тебя, просто не могу тебя видеть. Давай ты сейчас на 15 минут пойдешь в свою комнату, чтобы я могла успокоиться, и потом мы с тобой поговорим».

Это не значит, что связь разорвана. Родитель объясняет, что ему нужно справиться со своими чувствами, обозначает конкретное время, обещает поговорить. Иногда это помогает.

Когда же истерика у ребенка, то оставлять его надолго наедине с собой нельзя. У маленьких детей и так слабая саморегуляция. Они нуждаются во взрослом, который их обнимет, утешит. Поэтому родители, которым требуется прийти в себя, должны брать максимально короткий time-out. И четко его обозначать.

— Когда ребенок может начать сопротивляться насилию? Можно ли его научить этому?

И.М.: Прежде всего, мы должны относиться к ребенку с уважением. И тогда, если кто-то другой унизит его достоинство, ребенок как минимум будет изумлен. Он расскажет нам, что воспитательница сделала или сказала что-то нехорошее. И тогда мы объясним: «Никто не вправе тебя шлепать, обзывать и унижать. Я завтра поговорю с ней».

Если так ведет себя кто-то из членов семьи, то мы, матери, тоже можем утешить ребенка, успокоить. Можем сказать, что папа прав по сути своей, но по форме он не имел права так говорить. А потом мы идем к мужу и разговариваем о том, как все-таки ставить границы ребенку, не переходя черту.

Особая история, если отец регулярно бьет, оскорбляет и не испытывает раскаяния. Вот здесь женщине бывает трудно раз за разом объяснять, что так нельзя. В такой семье воспитывают не человека с достоинством, а жертву или агрессора, который будет повторять это поведение в дальнейшем.

— Как случайному свидетелю насилия над ребенком реагировать? Вмешиваться или проходить мимо?

И.М.: Это очень сложный вопрос. Если мы видим, что взрослый бьет ребенка, у нас есть право подойти и сказать: «Слушайте, у нас запрещено насилие над детьми. Согласно статье 65 Семейного кодекса, родители не вправе причинять вред физическому и психическому здоровью детей. Вы нарушаете закон, остановитесь или я вызову полицейского». Возможно, это кого-то остановит.

Но если родитель кричит на ребенка в аффекте, вмешиваться трудно, мы же не видели предыстории скандала. Мы сделаем замечание и отойдем. А родитель от стыда, что его застали в неприглядном виде, возможно, напустится на ребенка еще больше. Но в любом случае нужно быть информационно подкованными и ссылаться на закон, который запрещает насилие.

— Помогает ли психотерапия справиться с тем негативным влиянием, которое насилие над ребенком оказывает на всю его взрослую жизнь?

В терапии это возможно. Все чаще ко мне на прием приходят родители, которые говорят: «Меня били, и я теперь бью своего ребенка; помогите мне освободиться от этой модели поведения, я хочу перестать». Происходит это не быстро. Для того чтобы освободиться от этой связи, взрослому приходится прожить свою детскую историю еще раз, переосмыслить ее. После этого ему легче выдерживать и свои собственные аффекты, и аффекты своего ребенка. И он перестает передавать эту страшную эстафету из поколения в поколение.

Автор: Ирина Млодик

chudomama.com

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *