Рєр°Рє удалить аккаунт мамба СЃ приложения – Зулусская маска или удивительные совпадения

Гомосексуализм: Психологов и других специалистов,

Психологов и других специалистов, изучающих человеческое поведение, давно интересует вопрос, почему у некоторых людей сексуальный мотив ассоциируется с лицами одного с ними пола.

Сократ полагал, что для мужчин совершенно естест­венно и желательно начинать любовные отношения с любви к мальчикам. Фрейд, христианская церковь и многие другие считали подобную привязанность ано­мальной, свидетельствующей о порочности человека. В настоящее время никто с точностью не знает, как и почему формируются гомосексуальные наклонности. Возможно, важную роль играют биологические факторы. К примеру, некоторые утверждают, что гомосексуальность обусловлена гормональными нарушениями, особенно в пренатальный период (см. Ве?, ДУетЪиг§ & Наттегзт?, 1981), а также что поведение менее андрогенизированных, более фемининных мужчин оказывается менее привлекательным для женщин. Однако пока нет никаких до­казательств гормональных различий между взрослыми мужчинами-гомосексуа- листами и гетеросексуалами (Меуег-ВаЫиг§, 1977).

Важную роль может также играть научение. Например, резюмируя исследо­вания клинических случаев, Бибер с соавторами (В1еег е! а1., 1962) выдвигают предположение о том, что гомосексуальные мужчины чаще имеют властную, до­минирующую мать и отстраненного отца либо вовсе воспитываются без него. Авторы полагают, что гомосексуалисты растут в страхе перед женщиной и испы­тывают потребность в мужской любви, которую не могут получить от отца. Наи­более очевидным недостатком этой гипотезы является то, что культуры, для кото­рых характерны доминирующие матери и отсутствие в семье отца — например, семьи чернокожих, проживающих в городах, — не отличаются большей долей муж­чин-гомосексуалистов.

Научение, безусловно, может играть определенную роль, поскольку оно про­исходит очень легко в связи с сексуальным возбуждением. Рэчман (Кастап, 1966), к примеру, продемонстрировал, что прежде нейтральный стимул при ассо­циации с эротическим стимулом может быстро приобрести способность вызывать сексуальное возбуждение. В его исследовании испытуемые-мужчины рассмат­ривали фотографии обнаженных женщин и одновременно смотрели на женские туфли.

После нескольких попыток обусловливания туфли приобретали способ­ность вызывать сексуальное возбуждение. Таким образом, в результате научения люди того же или противоположного пола могут начать ассоциироваться с сексу­альным возбуждением. Неизвестно, действительно ли это приводит к гомосексу­альным наклонностям, поскольку для большинства мальчиков в детстве харак­терны некоторые элементы гомосексуальной активности, однако вырастают они в гетеросексуалов.

Сторм (81;огт5, 1981) обобщает результаты ряда исследований, свидетельст­вующих в пользу гипотезы о том, что мужские гомосексуальные наклонности формируются в раннем пубертате, когда происходят изменения в выработке по­ловых гормонов. В возрасте от 8 до 13 лет мальчики играют преимущественно с мальчиками, т. е. формируют гомосоциальные группы. Если в этот период про­исходит формирование полового влечения, утверждает Сторм, то, согласно тео­рии научения, вероятность возникновения привязанности к мальчикам должна быть выше, чем после 13 лет, когда все более характерным становится гетеросек­суальное общение. В подтверждение этой гипотезы Сторме приводит данные, со­гласно которым 60-80% мужчин-гомосексуалистов указывают на переживание сексуального возбуждения и наличие сексуальных контактов в возрасте до 13 лет по сравнению с 20-30% среди гетеросексуальных мужчин. То обстоятельство, что женщинам гомосексуальность свойственна в меньшей мере (Козеп, 1974), свиде­тельствует в пользу этого утверждения, поскольку обычно женщины достигают сексуальной зрелости (на которую указывает переживание оргазма) позже, когда круг их общения уже не ограничивается девочками.

Чем в конечном счете ни объяснялось бы гомосексуальное предпочтение, на­учение должно быть весьма специфичным и необратимым. Энергичные попытки разрушить условные связи и снизить возбуждающую силу гомосексуальных сти­мулов в большинстве своем не приводят к смене гомосексуальной ориентации на гетеросексуальную (см. В1гк, НисШез^оп, МШег & СоЫег, 1971), хотя сочетание гомосексуальных стимулов с ударами электрического тока уменьшает их пред­почтительность.

zakon.today

В главе 6 мы подробно рассмотрели

В главе 6 мы подробно рассмотрели вопрос о том, как лучше всего измерять инди­видуальные различия в силе мотива, поскольку в науке измерение имеет огром­ное значение.

Без измерения мы до сих пор, как Макдугалл, лишь умозрительно рассуждали бы о том, что такое мотивы и как они влияют на поведение. В этой главе и в следующих главах части III мы попытаемся обобщить то, что было обна­ружено в отношении ряда социальных мотивов, которые оцениваются методом, описанным в главе 6, — кодированием паттернов воображения и спонтанных мыс­лей^[5]. Описывая каждый мотив, мы начнем с объяснения того, как был разработан метод его измерения на материале воображения, затем, используя критерии ва­лидности из главы 6, приведем доказательства того, что этот метод действительно измеряет мотив, и, наконец, обобщим данные о поведении людей, имеющих по ре­зультатам такого измерения высокие показатели по соответствующему мотиву Естественно, большой интерес представляет то, как у человека формируется тот или иной устойчивый мотив, поэтому каждую главу завершает раздел, обобщаю­щий данные о возникновении такого мотива.

Пристальное внимание к измерению может показаться скучным или излиш­ним, однако в действительности прогресс в изучении мотивации связан с возник­новением стандартизированной формы измерения. До этого момента исследова­тели получали разные или противоречивые результаты либо утверждали, что то, что подразумевается под неким мотивом, например мотивом достижения, отлича­ется от того, что под этим мотивом понимал кто-то из их предшественников.

На­пример, как вы считаете, была ли у Христа выраженная потребность в достиже­нии? Безусловно, он был неутомим в своем стремлении спасти мир. Фактически он пожертвовал ради этого своей жизнью. Главная мысль этой главы заключается в том, что как только определяется и получает общее признание метод измерения потребности в достижении, появляется возможность получить эмпирический от­вет на упомянутый выше вопрос о Христе. Его высказывания можно оценить на предмет образов достижения, а частоту появления этих образов можно сравнить с частотой их появления в высказываниях других людей. Если Христос получит высокий показатель, значит, по определению он имеет выраженную потребность в достижении. В противном случае он таковой не имеет. Дальнейшие рассужде­ния по этому вопросу излишни.

Таким образом, прежде всего необходимо определить, как измеряется мотив. Научное значение такого понятия, как потребность в достижении, определяется тем, как оно измеряется. Безусловно, метод измерения можно поставить под со­мнение или предложить другой метод, однако какой бы метод ни использовался, он должен соответствовать критериям измерительного метода, рассмотренным в главе 6. Методы измерения, описанные в этой и последующих главах, в большин­стве своем соответствуют этим критериям, что приводит к накоплению новых, весьма любопытных данных относительного влияния ряда ключевых социальных мотивов на наше индивидуальное и социальное поведение.

zakon.today

Является ли сознательное намерение

Если эффективность деятельности зависит от сознательной постановки целей, то можно ли утверждать, что сознательная постановка целей — это необходимое усло­вие любой успешной деятельности? Способен ли человек действовать без каких- либо осознанных мотивов? На данный вопрос до сих пор не было найдено ответа, полностью устраивающего всех и каждого. На протяжении настоящей книги мы вновь и вновь будем возвращаться к этой проблеме, рассматривая ее в различных контекстах. В свое время сторонники ассоцианизма утверждали, что элементар­ные обусловленные реакции^[1] представляют собой очевидный пример научения без намерения учиться. Предположим, что экспериментатор предъявляет испы­туемому некий звуковой стимул и сразу после этого направляет ему в глаза поток воздуха, вызывающий моргательный рефлекс. После достаточного количества повторений происходит обусловливание моргания путем воспроизведения соот­ветствующего звука. Другими словами, услышав данный звук, испытуемый нач­нет моргать независимо от своих намерений. Однако другие теоретики указывают на тот факт, что моргание позволяет избежать неприятного воздействия на глаз. Стало быть, вполне можно предположить, что моргание обусловливается намере­нием (возможно, не осознаваемым) избежать неприятных ощущений.

Результаты ранних исследований проблемы непреднамеренного научения гово­рят обо всей сложности анализа данного феномена. Эти исследования проводи­лись с целью ответить на вопрос о том, может ли человек научиться чему-либо, не намереваясь учиться. Очевидно, что сознательная постановка целей или осознан­ная обработка информации повышают эффективность человеческой деятельно­сти (см. описание эксперимента Лока и Брайана) хотя бы потому, что помогают нам структурировать наши действия, лучше запоминать и припоминать необхо­димый нам материал (Кш&с, 1977).

Но существует ли такое научение, которое не зависит от осознанного намерения учиться? Пытаясь ответить на этот вопрос, Дженкинс провел классический эксперимент, посвященный изучению данной проблемы Оепктз, 1933). Он просил испытуемых несколько раз прослушать и за­тем воспроизвести ряд слов. Зачитывать слова предлагалось ассистенту Джен­кинса. Однако когда дело доходило до второго этапа эксперимента, Дженкинс просил ассистента принять участие в припоминании. Выяснилось, что испыту­емые, сознательно запоминавшие слова, воспроизводили больше информации, нежели испытуемые-«ассистенты», но последним также удавалось припомнить некоторое количество слов, хотя они и не имели намерения запомнить их.

Много позже аналогичные эксперименты проводились в самых разных усло­виях. ?х результаты подтвердили существование двух базовых фактов:

а) осознанные намерения облегчают научение;

б) научение зачастую происходит, несмотря на отсутствие сознательного на­мерения.

Однако вопрос о том, возможно ли научение без всякого намерения, оставался чрезвычайно трудным, если не неразрешимым, ведь никто не может доказать, что в каждом случае непреднамеренного научения отсутствуют какие бы то ни было намерения. Когда испытуемых-ассистентов Дженкинса просили рассказать о том, что с ними происходило во время зачитывания списков слов, они нередко сооб­щали о таких намерениях, которые не подразумевались инструкцией, но тем не менее послужили факторами непреднамеренного учения. Скажем, у ассистентов вполне могло появиться желание придать некую осмысленность своему скучному заданию путем разбития слов на группы (точно так же мы группируем цифры в телефонных номерах для удобства запоминания).

zakon.today