Сѓрёр»Р° взгляда – Глава тридцать вторая

Глава тридцать вторая

Глава тридцать вторая

В голове у меня все прояснилось. Я знал, как мне надлежит поступать. Я должен был выполнить то, зачем меня сюда послали, — сделать жизнь Элизабет настолько комфортной, насколько это возможно. Но я так увлекся ею, что теперь мне придется помочь ей вылечить не только старые, но и новые раны, которые я сам по глупости нанес ей. Я был зол на себя за то, что все испортил, что вмешался в события, стал их непосредственным участником, что оторвал взгляд от мяча. Гнев вытеснял во мне боль, и я был рад этому: чтобы помочь Элизабет, мне нужно было забыть про свои чувства и вести себя так, как лучше для нее. Что и требовалось с самого начала. Но таковы уроки жизни: их получаешь, когда не ждешь и совершенно не хочешь. У меня впереди еще много-много лет, чтобы горевать о разлуке с ней.

РЇ прошагал РІСЃСЋ ночь, думая Рѕ последних нескольких неделях Рё Рѕ всей своей жизни. РЇ РЅРёРєРѕРіРґР° РЅРµ делал этого раньше — РЅРµ думал Рѕ своей жизни. РћРЅР° РЅРёРєРѕРіРґР° РЅРµ казалось значимой для РјРѕРёС… целей, РЅРѕ, РІРёРґРёРјРѕ, всегда была таковой. Наутро СЏ обнаружил, что нахожусь РЅР° улице Фуксий Рё сижу РЅР° садовой ограде, РіРґРµ больше месяца назад впервые увидел Люка. Розовая дверь РІСЃРµ так же РјРЅРµ улыбалась, Рё СЏ махнул ей РІ ответ. Хотя Р±С‹ РѕРЅР° РЅР° меня РЅРµ злилась: СЏ знал, что Элизабет злится наверняка. РћРЅР° РЅРµ любит, РєРѕРіРґР° кто-то опаздывает РЅР° деловые встречи, РЅРµ РіРѕРІРѕСЂСЏ уже Рѕ свиданиях. РЇ ее подвел. РќРµ желая того. РќРµ РїРѕ злому умыслу, Р° РѕС‚ любви. Представьте себе, каково это — РЅРµ прийти РЅР° свидание СЃ кем-то, потому что так сильно его любишь. Представьте, каково это причинить человеку боль, заставить почувствовать себя РѕРґРёРЅРѕРєРёРј, обиженным Рё нелюбимым, потому что РІС‹ думаете, что так для него лучше. Эти новые правила заставляли меня усомниться РІ РјРѕРёС… способностях быть лучшим РґСЂСѓРіРѕРј. РћРЅРё были выше моего понимания Рё совсем меня РЅРµ устраивали. Как СЏ РјРѕРі учить Элизабет надеяться, быть счастливой, смеяться Рё любить, РєРѕРіРґР° сам РЅРµ знал, верю ли еще хоть РІРѕ что-то РёР· этого? Конечно, СЏ понимал, что РІСЃРµ это возможно, РЅРѕ вместе СЃ возможностью РїСЂРёС…РѕРґРёС‚ Рё невозможность. РќРѕРІРѕРµ слово РІ моем словаре.

В шесть утра розовая дверь распахнулась, я вытянулся в струнку, как будто в класс входил учитель. Элизабет вышла из дома, закрыла за собой дверь, заперла ее и пошла по выложенной булыжником подъездной дорожке. На ней был темно-шоколадный спортивный костюм — единственный неформальный наряд в ее шкафу. Волосы неаккуратно убраны назад, лицо без косметики, но мне показалось, что еще никогда она не была так прекрасна. Сердце мне как будто стиснула чья-то рука, причинив ужасную боль.

Она подняла глаза, увидела меня и остановилась. Ее лицо не озарилось улыбкой, как обычно. Сердце заболело еще сильнее. Но, по крайней мере, она видела меня, а это — самое главное. Никогда не принимайте как должное, что люди смотрят вам в глаза, вы не понимаете, как вам повезло. На самом деле — нет, забудьте про везение, вы не представляете, как важно, что вас узнают, даже если на вас смотрят сердито. Вот когда на вас не обращают внимания, когда смотрят сквозь вас — вот тогда нужно бить тревогу. Как правило, Элизабет не обращает внимания на свои проблемы, обычно она смотрит мимо них и никогда не смотрит им в глаза. Но, судя по всему, я был проблемой, которая стоила того, чтобы ее решить.

Она подошла ко мне со сложенными на груди руками, голова высоко поднята, глаза уставшие, но полные решимости.

— Айвен, у вас все нормально?

Ее вопрос застал меня врасплох.

Я ожидал, что она будет кричать на меня, не захочет слушать и не поверит моим объяснениям, как бывает в кино, но она повела себя иначе. Она выглядела спокойной, хотя внутри у нее кипел гнев, готовый выплеснуться наружу, в зависимости от того, что я сейчас скажу. Она изучала мое лицо в поисках ответов, которым не поверит.

Кажется, РјРЅРµ еще РЅРёРєРѕРіРґР° РЅРµ задавали такого РІРѕРїСЂРѕСЃР°. РЇ думал РѕР± этом, РїРѕРєР° РѕРЅР° разглядывала РјРѕРµ лицо. Нет, было СЏСЃРЅРѕ как день, что Сѓ меня далеко РЅРµ РІСЃРµ нормально. РЇ чувствовал себя раздраженным, усталым, злым, голодным, Р° еще была боль, РЅРѕ РЅРµ РѕС‚ голода, эта боль начиналась РІ РіСЂСѓРґРё Рё разливалась РїРѕ всему телу, отдаваясь РІ голове. РЇ чувствовал, что Р·Р° ночь РјРѕРё взгляды Рё убеждения изменились. Убеждения, которые СЏ СЃ удовольствием Р±С‹ высек РІ камне, повторял вслух Рё которым прежде следовал. Как будто управляющий жизнью волшебник безжалостно раскрыл СЃРІРѕРё припрятанные карты, Рё РІ этом РЅРµ было никакого волшебства, всего лишь простой фокус. Р?ли обман.

— Айвен? — Она выглядела обеспокоенной. Выражение ее лица смягчилось, она опустила сложенные на груди руки, сделала шаг вперед и потянулась, чтобы дотронуться до меня.

Я не мог ответить.

— Пойдемте пройдемся. — Она продела свою руку в мою, и мы ушли с улицы Фуксий.

 

Они шли в тишине вдали от города, вдыхая холодный утренний воздух. Было еще очень рано, птицы громко пели, кролики отважно перебегали им путь, и бабочки танцевали вокруг них, пока они шагали по лесу. Лучи солнца пронзали листву огромных дубов и, рассыпаясь солнечными брызгами, похожими на золотую пыль, освещали их лица. Слышалось журчание воды, вокруг стоял освежающий аромат эвкалиптов. Они добрели до просвета, где деревья расступались, открывая величественный вид на озеро. Они прошли по деревянному мостику, сели на жесткую резную скамью и замерли в молчании, наблюдая за тем, как лосось выпрыгивает из воды, ловя мух в согревающемся воздухе.

Элизабет заговорила первой:

— Айвен, РІ своей сложной жизни СЏ РёР·Рѕ всех СЃРёР» стараюсь РІСЃРµ упростить, насколько это возможно. Р? СЏ знаю каждый день, чего РјРЅРµ ожидать, знаю, что собираюсь делать, РєСѓРґР° РёРґСѓ, СЃ кем должна встретиться. РЇ живу РІ окружении непредсказуемых людей, Рё РјРЅРµ необходима стабильность.

Она отвела взгляд от озера и впервые после того, как они сели на скамью, встретилась глазами с Айвеном.

— Вы, — она перевела дыхание, — вы лишили мою жизнь простоты. Вы перетряхиваете все вокруг и ставите все с ног на голову. Временами, Айвен, мне это очень нравится. Вы заставляете меня смеяться, танцевать, как сомнамбула, на улицах и пляжах и чувствовать себя другой женщиной, не такой, какая я есть на самом деле. — Ее улыбка потухла. — Но вчера вечером вы заставили меня почувствовать себя такой, какой я быть не хочу. Айвен, мне нужно, чтобы все было просто, — повторила она.

Повисло молчание.

В конце концов Айвен заговорил:

— Простите за вчерашний вечер, Элизабет. Вы знаете меня, тут не было злого умысла. — Он остановился, лихорадочно соображая, как объяснить ей, что произошло с ним вчера и стоит ли вообще это делать, и решил, что пока не надо. — Знаете, Элизабет, чем больше вы пытаетесь все упростить, тем сильнее все усложняете. Вы создаете правила, возводите стены, отталкиваете людей, обманываете саму себя и не обращаете внимания на искренние чувства. Это не делает жизнь проще.

Элизабет провела рукой по волосам.

— РЈ меня пропала сестра, РЅР° руках шестилетний племянник, для которого СЏ должна быть матерью, хотя ничего РЅРµ понимаю РІ детях, отец, который неделями РЅРµ отходит РѕС‚ РѕРєРЅР°, потому что ждет возвращения жены, исчезнувшей больше двадцати лет назад. Вчера вечером СЏ поняла, что делаю то же самое, что Рё РѕРЅ: сижу РЅР° ступеньках Рё, глядя РІ РѕРєРЅРѕ, жду мужчину без фамилии, который РіРѕРІРѕСЂРёС‚ РјРЅРµ, что РѕРЅ СЂРѕРґРѕРј РёР· какого-то Яизатнафа. Дня РЅРµ проходило, чтобы СЏ РЅРµ искала этот чертов Яизатнаф РІ Р?нтернете Рё РІ атласе, РїРѕРєР° РЅРµ выяснила, что его РЅРµ существует. — РћРЅР° перевела дыхание. — Р’С‹ РјРЅРµ нравитесь, Айвен, правда, РЅРѕ сначала РІС‹ меня целуете, Р° потом РЅРµ приходите РЅР° свидание. РЇ РЅРµ понимаю, что между нами РїСЂРѕРёСЃС…РѕРґРёС‚. РЈ меня Рё так достаточно тревог Рё боли, Рё СЏ РЅРµ хочу пополнять эту коллекцию. — РћРЅР° устало потерла глаза.

РћРЅРё смотрели РЅР° озеро. Р?Р· РІРѕРґС‹ опять выпрыгнул лосось, пошла СЂСЏР±СЊ, Рё раздался РјСЏРіРєРёР№ всплеск. РќР° РґСЂСѓРіРѕР№ стороне цапля РЅР° СЃРІРѕРёС… ногах-ходулях тихо подошла Рє РєСЂРѕРјРєРµ РІРѕРґС‹. Это был настоящий рыбак Р·Р° работой, наблюдающий Рё терпеливо ждущий нужного момента, чтобы пробить клювом стеклянную поверхность РІРѕРґС‹.

Айвен не мог не заметить сходства между работой цапли и своей собственной.

Когда роняешь на пол стакан или тарелку, раздается громкий стук. Когда разбивается стекло, ломается ножка стола или со стены падает картина, это производит шум. Но когда разбивается сердце, оно разбивается бесшумно. Казалось бы, должен раздаться невероятный грохот или какой-нибудь торжественный звук, например удар гонга или колокольный звон. Но нет, это происходит в тишине, и хочется, чтобы грянул гром, который отвлек бы вас от боли.

Если звуки и есть, то они внутри. Крик, который никто, кроме вас, не слышит. Он такой громкий, что у вас звенит в ушах и раскалывается голова. Он бьется в груди, как огромная белая акула, пойманная в море, и напоминает рев медведицы, у которой отняли медвежонка. Вот на что это похоже — на огромное обезумевшее пойманное животное, ревущее и бьющееся в плену собственных чувств. Но таково свойство любви — для нее нет неуязвимых. Это дикая, жгучая боль, открытая рана, которую разъедает соленая морская вода, но когда сердце разбивается, это происходит беззвучно. Внутри у вас все надрывается от крика, и этого никто не слышит.

Элизабет видела, что у меня сердце разбито, а я видел, что и у нее тоже, мы оба знали об этом, даже не сказав друг другу ни слова. Пришло время перестать витать в облаках и встать на твердую землю, от которой мы и не должны были отрываться.

---

Дата добавления: 2015-08-18; просмотров: 1241 | Нарушение авторских прав

---

Читайте в этой же книге: Глава двадцать первая | Глава двадцать вторая | Глава двадцать третья | Глава двадцать четвертая | Глава двадцать пятая | Глава двадцать шестая | Глава двадцать седьмая | Глава двадцать восьмая | Глава двадцать девятая | Глава тридцатая |

---

mybiblioteka.su — 2015-2019 год. (0.011 сек.)

mybiblioteka.su

Глава тридцать первая

Глава тридцать первая

Сжимая РІ руках конверт, Холли посмотрела РЅР° кухонные часы. Четверть первого. Раньше РЁСЌСЂРѕРЅ Рё Дениз уже давно позвонили Р±С‹ ей, чтобы узнать, что РІ конверте. Рђ сейчас телефон молчал. Похоже, известия Рѕ помолвке Рё беременности РІ этот раз затмили новости РѕС‚ Джерри. Перестань, одернула РѕРЅР° себя. Нужно порадоваться Р·Р° РїРѕРґСЂСѓРі, нужно праздновать СЃРЅРёРјРё вместе, как это сделала Р±С‹ прежняя Холли… Рђ Сѓ нее РЅРµ было СЃРёР» даже улыбнуться.

РћРЅР° завидовала РёРј. Завидовала тому, что РѕРЅРё СѓС…РѕРґСЏС‚ вперед, оставляя ее РѕРґРЅСѓ. Ей было так тяжело РѕС‚ этого бесконечного одиночества. РћРЅР° чувствовала себя РѕРґРёРЅРѕРєРѕР№ даже среди друзей, РґР° что там – даже среди тысячи человек РѕРЅР° была РѕРґРёРЅРѕРєР°. Р? самое большое одиночество ожидало ее здесь, РІ пустом РґРѕРјРµ.

Когда она в последний раз чувствовала себя счастливой? Когда в последний раз хохотала до упаду? Как она тосковала по тем дням, когда можно было ложиться спать, не думая ни о чем, наслаждаться вкусом пищи, а не просто насыщаться, чтоб поддерживать силы, когда она с удовольствием смотрела телевизор, а не тупо таращилась в него, убивая время. Она не хотела больше открывать глаза по утрам и осознавать, что просыпаться незачем. Не хотела больше жить с ощущением, что ей нечего больше ждать. Она хотела снова быть любимой, знать, что Джерри смотрит на нас, чувствовать его взгляд каждую минуту, каждое мгновение. Она хотела чувствовать его прикосновения, его поддержку, его любовь.

Она не хотела больше считать дни до следующего конверта. После этого конверта у неё останется только один – последний. Джерри больше не будет. Останутся воспоминания. Но ведь их не потрогаешь, не обнимешь, не удержишь.

Черт с вами, Шэрон и Дениз, наслаждайтесь своим счастьем. А все, что осталось у Холли, – два последних послания от Джерри. Она медленно вскрыла предпоследний конверт.

Целься в Луну. Даже если промахнешься, все равно останешься среди звезд.

Пообещай, что теперь найдешь себе работу по душе!

…

Улыбка озарила ее лицо.

– Обещаю тебе… – прошептала она.

Ну что ж, это, конечно, не поездка на Лансароте, но это еще один шаг к тому, чтобы вернуться к жизни. Как всегда, она какое-то время просто сидела молча, любуясь буквами, написанными его рукой. А потом схватила блокнот, ручку и составила список профессий, пришедших ей в голову.

РЎРџР?РЎРћРљ ВОЗМОЖНЫХ РџРОФЕССР?Р™

Агент ФБР. – РЇ РЅРµ американка. РќРµ хочу жить РІ Америке. Нет опыта работы РІ полиции.

Юрист. – Всегда ненавидела школу. Ненавижу учиться. Даже через десять миллионов лет не пойду поступать в колледж.

Врач. – Бр-р-р-р.

Медсестра. – Уродливая форма.

Официантка. – Буду сама съедать всю еду.

Профессиональный наблюдатель Р·Р° людьми. – Р?дея хороша, РЅРѕ кто Р·Р° это заплатит?

Косметолог. – РЇ грызу ногти Рё почти РЅРµ брею РЅРѕРіРё. Р? РЅРµ хочу без конца видеть РІРѕРєСЂСѓРі голые тела.

Парикмахер. – Не хочу такого начальника, как Лео.

Продавец. – Не хочу такого начальника, как Дениз.

Секретарь. – БОЛРРЁР• РќР?КОГДА Р’ Р–Р?Р—РќР?.

Журналист. – Па-моему, я пишу с ашипками. Ха-ха-ха, попробуй себя в качестве комедийной актрисы.

Комедийная актриса. – Перечитай предыдущую шутку. Совершенно не смешно.

Актриса. – Брэд Питт уже женился, так что смысла нет, да и вряд ли тебе удастся когда-нибудь затмить успех «Девушек в большом городе».

Фотомодель. – Слишком мелкая, слишком толстая, слишком старая.

Певица. – Подумай еще раз насчет комедийной актрисы.

Реклама. – Крутая бизнес-леди, держащая РІСЃРµ РїРѕРґ контролем. – Пожалуй, надо будет подумать РѕР± этом завтра…

Р’ три часа утра Холли наконец забралась РІ кровать, мечтая Рѕ том, как станет крутой рекламщицей, Рё воображая себя выступающей перед РѕРіСЂРѕРјРЅРѕР№ аудиторией РІ шикарном офисе РЅР° верхнем этаже РѕРґРЅРѕРіРѕ РёР· небоскребов Графтон-стрит. Как РѕРЅ сказал, целься РІ Луну… РћРЅР° проснулась рано утром, РІСЃРµ еще РЅРµ опомнившись РѕС‚ ночных мечтаний, быстро приняла РґСѓС€, принарядилась Рё поехала РІ библиотеку. Нужно было поискать РІ Р?нтернете работу.

К столу библиотекаря пришлось идти через весь зал. Каблуки невыносимо громко цокали по деревянному полу. Несколько человек даже оторвались от чтения, чтобы взглянуть на источник звука. Холли вспыхнула, осознав, сколько внимания она привлекает. Она замедлила шаг и поднялась на цыпочки, чтобы не касаться каблуками пола. Как в мультфильме, где персонажи специально преувеличивают каждое движение. Она покраснела еще больше, сообразив, что выглядит как полная идиотка. Девочки в школьной форме, явно прогуливающие уроки, дружно захихикали, когда она проходила мимо их стола. Холли остановилась на полдороге, сообразив, что так больше идти нельзя, но не понимая, что же тогда делать.

– А ну тихо там! – прикрикнула библиотекарша на школьниц. Еще больше людей оторвались от книг и с интересом смотрели на странную женщину, застывшую посреди комнаты. Пришлось идти дальше. Она ускорила шаг. Каблуки громко стучали по полу, эхом отражаясь от стен, и звук становился все быстрее и быстрее. Она уже почти бежала к столу, пытаясь скорее прекратить эту пытку.

Библиотекарша подняла голову и улыбнулась, словно удивилась, что у стола кто-то есть. Можно подумать, она не слышала, как Холли грохотала тут последние пять минут.

– Здравствуйте, – прошептала Холли. – Можно РјРЅРµ воспользоваться Р?нтернетом?

– Простите? – громко переспросила библиотекарша и наклонилась к Холли, чтобы лучше слышать.

– О… – Холли откашлялась, думая, СЃ каких это РїРѕСЂ РІ библиотеках стали разговаривать РіСЂРѕРјРєРѕ. – Можно воспользоваться Р?нтернетом?

– Конечно, вон там. – Она улыбнулась, указав на вереницу компьютеров у дальней стены. – Пять евро за двадцать минут.

Холли достала свои последние десять евро. Это все, что ей удалось вытрясти сегодня утром из банкомата, Сзади успела выстроиться огромная очередь, пока она снижала сумму со ста евро до десяти, а банкомат, к ее стыду, каждый раз, когда она вводила цифру, громко пищал, сообщая, что у нее «недостаточно средств». Невероятно, но это все, что у нее осталось. Зато теперь у неё еще больше причин для того, чтобы немедленно приступить к поиску работы.

– Нет, нет, – сказала библиотекарша, возвращая ей деньги. – Заплатите, когда закончите.

Холли посмотрела в дальний угол, где стояли компьютеры. Конечно же они в самом конце, а значит, ей снова придется громко стучать каблуками, шагая через весь зал. Она глубоко вздохнула и отправилась в путь, один за другим минуя ряды столов. Люди за столами выглядели довольно забавно – напоминая костяшки в домино, они поднимали головы один за другим при ее приближении. Добравшись до компьютеров, она обнаружила, что нет ни одной свободной машины. Это было уже слишком – казалось, что все вот-вот начнут смеяться над ней. Она сердито взмахнула руками, словно говоря: «Чего вы таращитесь?» – и они снова погрузились в свои книги.

Стоя РІ центре зала между рядами столов Рё компьютерами, вцепившись РІ СЃРІРѕСЋ сумочку, Холли беспомощно оглядывалась РїРѕ сторонам. Р? туту нее чуть глаза РЅР° лоб РЅРµ вылезли – Р·Р° РѕРґРЅРёРј РёР· компьютеров сидел Ричард собственной персоной Рё как РЅРё РІ чем РЅРµ бывало что-то набирал. РћРЅР° неслышно подкралась Рє нему Рё похлопала РїРѕ плечу. РћС‚ неожиданности РѕРЅ подпрыгнул РІ кресле.

– Привет, – прошептала она.

– Привет, Холли, ты что здесь делаешь? – неловко проговорил он, словно она застала его за каким-то постыдным занятием.

– Жду компьютер. Я наконец решила поискать работу, – гордо объяснила она. Даже одно упоминание работы позволяло ей почувствовать себя полноценным человеком.

– А, нуты можешь занять этот.

– Нет-нет, не нужно из-за меня торопиться. – Она смущенно замахала руками.

– Не страшно. Я просто искал кое-какую информацию по своей специальности. – Он поднялся со стула и жестом пригласил ее сесть.

– А почему здесь? – удивленно спросила она. – Что, в Блэкроке ист компьютеров?

РћРЅР° РЅРµ имела представления, чем именно Ричард зарабатывает РЅР° жизнь, Рё ей казалось невежливым спрашивать его РѕР± этом спустя десять лет. РћРЅР° только знала, что его работа включает РІ себя белый халат, лабораторию Рё цветные жидкости РІ пробирках. Холли Рё Джек обычно говорили, что РѕРЅ изобретает секретное зелье, которое навсегда избавит РјРёСЂ РѕС‚ счастья. Ей стало РІРґСЂСѓРі неловко Р·Р° эти старые шутки.

– Моя работа заставляет меня быть повсюду, – неловко попытался пошутить он.

– Потише, пожалуйста! – прикрикнула на них библиотекарша. Зрители снова обернулись на Холли.

«Ах, вот как, теперь, значит, мы должны шептаться», – разозлившись, подумала она.

Ричард быстро попрощался СЃ ней, расплатился Рё бесшумно РїРѕРєРёРЅСѓР» зал.

Холли уселась за компьютер. Сидящий рядом мужчина странно улыбнулся, глядя па нее. Холли улыбнулась в ответ, взглянула на его экран и быстро отвела взгляд. Похоже, это был какой-то порносайт. Мужчина продолжал смотреть на нее с загадочной улыбкой на лице. Холли постаралась не обращать на него внимания и углубилась в поиск работы.

Через сорок минут она выключила компьютер, подошла к библиотекарше и положила на стол десять евро. Женщина продолжала стучать по клавишам, не обращая внимания на деньги.

– С вас пятнадцать евро. Холли стало нехорошо.

– Вы же сказали пять евро за двадцать минут.

– Да, правильно, – улыбнулась женщина.

– Но я работала всего сорок минут.

– Вы работали сорок четыре минуты, и это засчитывается как еще двадцать минут, – сказала она, ткнув пальцем в монитор.

Холли раскрыла рот от изумления.

– Но это же всего пара минут. Они не стоят пяти евро.

Библиотекарша продолжала невозмутимо улыбаться.

– То есть я должна заплатить? – Холли была потрясена.

– Да, таковы расценки.

Холли понизила голос и наклонилась к женщине:

– Простите, мне очень неловко, но у меня с собой только десять евро. Можно, я зайду сегодня попозже и принесу остальное?

Библиотекарша покачала головой:

– Это не допускается. Нужно заплатить полную сумму.

– Но у меня нет с собой полной суммы! – возразила Холли.

Женщина смотрела на нее ничего не выражающим взглядом.

– Ну ладно, – прошипела Холли, доставая мобильный.

– Р?звините, здесь нельзя пользоваться телефонами. – РћРЅР° указала ей РЅР° табличку РЅР° стене.

Холли сосчитала до пяти, пытаясь не взорваться.

– Если вы не позволите мне позвонить, я не смогу попросить кого-нибудь мне помочь. Если я никому не позвоню, никто не приедет сюда, чтобы привезти денег. Если они не привезут мне денег, я не смогу заплатить вам. Понимаете меня? – Она повысила голос.

Женщина нервно поерзала.

– Можно тогда мне выйти и позвонить с улицы?

Женщина лихорадочно обдумывала дилемму.

– Ну, обычно мы не разрешаем уходить, не расплатившись, но в данном случае, я думаю, можно сделать исключение. – Она улыбнулась и быстро добавила: – Но только в случае, если вы будете стоять прямо перед входом.

– Р? РІС‹ будете меня видеть? – язвительно спросила Холли.

Женщина нервно перелистнула бумаги рядом с компьютером, сделав вид, что ей срочно нужно работать.

Холли вздохнула и побрела к двери, в который раз заставив всех обернуться.

Выйдя за дверь, она задумалась. Кому можно позвонить? Дениз и Шэрон она звонить не хотела. Они бы, конечно, приехали, но нельзя было, чтобы они знали о ее проблемах, особенно сейчас, когда у них так прекрасно идут дела. Она не могла позвонить Киаре, потому что та работала в дневную смену. У Джека были занятия, у Эбби тоже, а Деклан был в колледже.

РћРЅР° продолжала листать записную книжку, Рё слезы катились РїРѕ ее лицу. Большинство этих людей РЅРё разу РЅРµ звонили ей СЃ тех РїРѕСЂ, как умер Джерри. Р? РІРѕС‚ сейчас ей некого попросить Рѕ помощи. РћРЅР° повернулась СЃРїРёРЅРѕР№ Рє библиотекарше, чтобы та РЅРµ видела, что РѕРЅР° плачет. Р? что же теперь делать? Какая глупая ситуация, звонить РєРѕРјСѓ-то РёР·-Р·Р° пяти евро. Еще более глупая, учитывая, что звонить совершенно некому. РќРѕ нужно что-то придумать, или эта старая РґСѓСЂР° наверняка вызовет полицию. РћРЅР° набрала первый номер, пришедший РІ голову.

– Привет, это Джерри. Оставьте свое сообщение после сигнала, и я свяжусь с вами, как только смогу.

– Джерри, – всхлипнула Холли, – ты так мне нужен…

Полчаса спустя Холли все еще стояла у дверей библиотеки. Библиотекарша внимательно следила за ней, опасаясь, что она сбежит. Холли с ненавистью посмотрела на нее.

– Р?диотка, – проворчала РѕРЅР°.

Наконец из-за поворота показался мамин автомобиль, и Холли постаралась сделать вид, что все в порядке. Улыбающееся лицо матери за стеклом автомобиля напомнило ей, как мать забирала ее из школы, когда она была ребенком. Это было такое счастье – вот показался знакомый автомобиль, и, значит, еще один ужасный школьный день остался позади. Сейчас Холли снова, как в детстве, ждала мать, чтобы та увезла ее отсюда. До тех пор, пока Холли не познакомилась с Джерри, она ненавидела школу. Он изменил для нее все – они всегда садились вместе, и каждый вечер она с нетерпением ожидала следующего дня, когда сможет снова сесть рядом с ним и кокетничать, а он будет смешить ее, заставляя сердиться учителей. Она всегда смеялась, а он выходил сухим из воды, вовремя делая серьезное лицо.

Год за годом на каждом родительском собрании учителя предупреждали ее родителей, что Джерри плохо на нее влияет. Приходя домой, они всегда хохотали, вспоминая, что им опять наговорили. Они ведь сами видели, как Джерри влиял на нее. Он сделал их дочь счастливой, и пусть она смеялась на уроках – пока это не отражалось на ее оценках, все было хорошо. Они знали, что, если бы не Джерри, Холли проводила бы в школе куда меньше времени.

У Холли снова потекли слезы. Подоспевшая Элизабет испуганно обняла ее.

– Холли, что случилось? – спросила она, гладя ее по голове. По мере того как Холли объясняла, что случилось, она все больше и больше закипала.

– Ладно, дорогая, подожди меня в машине. Сейчас я с ней разберусь.

Так Холли и сделала. Она уселась в машину и включила радио, дожидаясь, пока мама разберется с ее обидчицей.

– Вот корова, – проворчала мать, садясь в машину. Она взглянула на Холли, заплаканную и безжизненно прислонившуюся к окну. – Давай поедем к нам? Посидишь, отдохнешь…

Холли благодарно улыбнулась, и слезинка капнула ей на ладонь. Звук показался ей прекрасным.

Свернувшись рядом с матерью на диване, Холли снова чувствовала себя подростком. Они раньше часто сидели с мамой вот так, делясь друг с другом последними новостями. Вот бы снова поболтать с ней, смеясь, как это было тогда… Мать оторвала ее от этих мыслей.

– Я звонила тебе вчера. Тебя не было дома? – спросила она, отпивая чай.

Ах, этот чай, он всегда творит чудеса. В нем есть ответ на все твои вопросы. Ты хочешь поделиться тайной – и наливаешь чашку чая, тебя уволили – ты наливаешь чашку чая, твой муж говорит, что у пего опухоль мозга, – и ты снова наливаешь чашку чая…

– Да, я ужинала с девочками и еще с доброй сотней других незнакомых мне людей. – Холли потерла глаза.

– Р? как девочки? – ласково спросила Элизабет. РћРЅР° всегда хорошо находила общий язык СЃ РґСЂСѓР·СЊСЏРјРё Холли, ведь РѕРЅРё РІСЃРµ были милыми людьми, РЅРµ то что приятели Киары, РЅР° которых Рё смотреть-то было страшно.

Холли глотнула чаю.

– Шэрон беременна, а Дениз выходит замуж, – сказала она, глядя в потолок.

– Рћ, – проговорила Элизабет, РЅРµ зная, как реагировать, учитывая тон дочери. – Р? что ты РѕР± этом думаешь? – спросила РѕРЅР°, ласково убирая волосы СЃ лица Холли.

Холли опустила глаза и попыталась взять себя в руки. Не получилось, плечи задрожали, и она зарыдала, пытаясь спрятать лицо в волосах.

– Холли… – Элизабет поставила чашку на стол и села рядом с дочерью. – Ничего страшного, дорогая. Поплачь…

Холли РЅРµ могла вымолвить РЅРё слова. Р? тут дверь распахнулась Рё раздался вопль Киары:

– МЫ ДО-О-ОО-МА-А-А!

– Отлично, – прошептала Холли, спрятав голову на груди у матери.

– ГДЕ ВСЕ? – кричала Киара, хлопая дверями по всему дому.

– Минутку, дорогая, – сердито откликнулась Элизабет, досадуя, что им с Холли помешали. Давно Холли не была с ней откровенна, с момента похорон она все держала в себе и, видимо, уже не могла сама с этим справиться. Только бы приход Киары не загнал ее обратно в раковину.

– РЈ МЕНЯ РќРћР’РћРЎРўР?! – Голос Киары звучал РІСЃРµ громче РїРѕ мере того, как РѕРЅР° подходила Рє гостиной. Мэтыо распахнул дверь, держа Киару РЅР° руках. – РњС‹ СЃ Мэтыо возвращаемся РІ Австралию! – радостно выкрикнула РѕРЅР°. Р? застыла, увидев, что сестра плачет Сѓ матери РЅР° РіСЂСѓРґРё. РћРЅР° высвободилась РёР· его объятий, выпроводила его РёР· комнаты Рё тихо закрыла дверь.

– Вот и Киара уезжает, мама! – Холли зарыдала еще сильнее, и Элизабет тоже тихо заплакала, обнимая ее.

Холли РґРѕРїРѕР·РґРЅР° проговорила СЃ матерью РѕР±Рѕ всем, что накипело Сѓ нее РЅР° сердце Р·Р° эти месяцы. Р? хотя мать очень старалась ее утешить, Холли РЅРµ стало легче. РћРЅР° переночевала РІ гостевой спальне, Рё утро встретило ее СЃРІРѕРёРј будничным безумием. Брат Рё сестра наперегонки носились РїРѕ РґРѕРјСѓ, РІРѕРїСЏ Рѕ том, что РѕРЅРё опаздывают РІ колледж Рё РЅР° работу, отец кричал РёРј вслед, чтобы РѕРЅРё шевелились, Р° мать умоляла всех вести себя потише, чтобы РЅРµ беспокоить Холли. Холли улыбнулась, слушая РІСЃРµ это. Р–РёР·РЅСЊ продолжалась, Рё ничто РЅРµ могло отгородить СЃРµ РѕС‚ этой жизни.

Ближе к обеду отец подбросил ее домой и вложил в ладонь чек на пять тысяч евро.

– Папа, я не могу это взять, – проговорила Холли.

– Возьми, – ласково сказал он, отводя се руку. – Позволь нам помочь тебе, дорогая.

– Я отдам вам все до цента. – Она крепко обняла его.

Холли помахала ему вслед и взглянула на чек в своей руке. Гора рухнула у нее с плеч. На эти деньги можно сделать столько всего! Она зашла в кухню и заметила красную лампочку, мигающую на автоответчике. Она нажала на кнопку воспроизведения.

На автоответчике было шесть сообщений.

Первое было от Шэрон, которая спрашивала, все лив порядке, потому что целый день от нес не было известий. Второе – от Дениз, она тоже спрашивала, все ли в порядке, потому что от нее не было известий весь день. Видимо, они сговорились.

Третий звонок был от человека, пытавшегося продать какие-то картины.

Четвертый был от Шэрон, пятый – от Дениз, а на шестом просто повесили трубку. Она стерла все сообщения и побежала наверх переодеться. Еще рано было звонить Шэрон и Дениз. Сначала нужно было привести в порядок свою жизнь, чтобы разговаривать с ними на равных.

Она уселась за компьютер и начала составлять резюме. Уж в этом деле она была настоящая профи, хоть ей и давненько не приходилось ходить на собеседование. А даже если ее позовут па собеседование, кто захочет взять на работу человека, целый год просидевшего дома?

Ей потребовалось два часа, чтобы наконец напечатать что-то более или менее пристойное. То есть на самом деле она была очень горда творением рук своих: судя по резюме, она была по-настоящему умным и опытным человеком. Холли злорадно хмыкнула, подумав о своих будущих работодателях, – уж она постарается внушить им, что перед ними отличный сотрудник. Перечитав резюме, она решила, что и сама взяла бы себя на работу.

Холли переоделась и завела машину, которую наконец снова смогла заправить. Припарковавшись у кадрового агентства, она взглянула в зеркало заднего вида и бодро тряхнула головой. Больше медлить нельзя. Если Джерри велел ей найти работу, значит, она ее найдет.

---

Дата добавления: 2015-08-21; просмотров: 63 | Нарушение авторских прав

---

Читайте в этой же книге: Глава двадцатая | Глава двадцать первая | Глава двадцать вторая | Глава двадцать третья | Глава двадцать четвертая | Глава двадцать пятая | Глава двадцать шестая | Глава двадцать седьмая | Глава двадцать восьмая | Глава двадцать девятая |

---

mybiblioteka.su — 2015-2019 год. (0.03 сек.)

mybiblioteka.su

Глава тридцать седьмая

Глава тридцать седьмая

За окном спальни Элизабет на улице Фуксий пошел дождь, капли били по стеклу, как камушки. Ветер начал разогревать свои голосовые связки перед ночным выступлением, и Элизабет, забравшись под одеяло, перенеслась в то время, когда она поздним зимним вечером отправилась на поиски матери.

 

РћРЅР° положила РІ школьную СЃСѓРјРєСѓ всего несколько вещей: нижнее белье, РґРІР° свитера Рё СЋР±РєСѓ, РєРЅРёРіСѓ, которую подарила ей мать, Рё плюшевого мишку. Р’ копилке Сѓ нее оказалось четыре фунта СЃРѕСЂРѕРє РґРІР° пенса, Рё, надев непромокаемый плащ поверх своего любимого платья РІ цветочек Рё красные резиновые сапоги, РѕРЅР° вышла РІ холодную ночь. РћРЅР° перелезла через РЅРёР·РєСѓСЋ садовую ограду, чтобы РЅРµ скрипеть калиткой Рё РЅРµ привлекать внимание отца, который РІ эти ночи спал как сторожевая собака, навострив РѕРґРЅРѕ СѓС…Рѕ. Чтобы РЅРµ идти РїРѕ РґРѕСЂРѕРіРµ, РіРґРµ ее можно было заметить, РѕРЅР° пошла вдоль кустов. Ветер раскачивал ветки, Рё те царапали ей лицо Рё РЅРѕРіРё, Р° листья покрывали ее мокрыми поцелуями. РўРѕР№ ночью РґСѓР» ужасный ветер. РћРЅ хлестал РїРѕ ногам, обжигал уши Рё щеки, мешал дышать. Через несколько РјРёРЅСѓС‚ Сѓ Элизабет онемели пальцы, РЅРѕСЃ Рё РіСѓР±С‹, РѕРЅР° продрогла РґРѕ костей, РЅРѕ мысль, что СЃРєРѕСЂРѕ РѕРЅР° СѓРІРёРґРёС‚ мать, РЅРµ давала ей остановиться. Р? РѕРЅР° шла дальше.

Двадцать минут спустя Элизабет добралась до моста, ведущего к Бале-на-Гриде. Она никогда не видела город в одиннадцать часов вечера, казалось, жители покинули его: темный, пустой и безмолвный, как молчаливый свидетель, из которого не вытянешь ни слова.

РћРЅР° шла Рє пабу Флэнагана, Р° внутри Сѓ нее порхали бабочки, РѕРЅР° больше РЅРµ чувствовала порывов ветра, Р° только искреннюю радость Рё волнение РѕС‚ предстоящей встречи СЃ матерью. РЁСѓРј РёР· паба РѕРЅР° услышала раньше, чем подошла Рє дверям, — только там РґР° РІ «Горбе верблюда» еще горел свет. Р?Р· РѕРєРЅР° доносились Р·РІСѓРєРё пианино, СЃРєСЂРёРїРєРё, бодрана, РіСЂРѕРјРєРѕРµ пение Рё смех, Р° также редкие аплодисменты Рё одобрительные возгласы. Элизабет засмеялась РїСЂРѕ себя: РІСЃРµ это говорило Рѕ том, что внутри царит веселье.

Снаружи была припаркована машина тети Кэтлин, и Элизабет непроизвольно ускорила шаг. Входная дверь была распахнута, за ней находилась маленькая передняя, но дверь в зал, украшенная витражной вставкой, была закрыта. Элизабет поднялась на крыльцо и, стряхнув воду с плаща, повесила его рядом с зонтиками, висевшими на вешалке. Ее черные волосы промокли насквозь, нос был красным, и из него текло. Дождь затек ей в сапоги, закоченевшие ноги хлюпали в ледяной воде.

Пианино смолкло, и Элизабет вздрогнула от неожиданно раздавшегося рева мужской толпы.

— Давай, Грайне, спой нам еще, — невнятно произнес кто-то, и все одобрительно закричали.

Сердце чуть не выпрыгнуло из груди Элизабет. Она здесь! Мать была прекрасной певицей. Дома она все время пела, сама сочиняла колыбельные и детские стишки, и но утрам Элизабет обожала, лежа в постели, слушать, как мать ходит по дому и напевает. Но раздавшийся в тишине голос, сопровождаемый шумными восклицаниями пьяных мужчин, не был нежным голосом ее матери, который она так хорошо знала.

 

На улице Фуксий Элизабет рывком села на кровати. Снаружи, как раненое животное, завывал ветер. Сердце бешено стучало у нее в груди, во рту пересохло, а кожа покрылась капельками пота. Откинув одеяло, Элизабет схватила с тумбочки ключи от машины, сбежала вниз по лестнице, накинула плащ и вышла. Холодные струи дождя хлестали ее по лицу, и она вспомнила, почему так ненавидит это ощущение: оно напоминало ей о той ночи. Дрожа, она бросилась к машине, ветер разметал ей волосы, залепив ими глаза. К тому времени, когда она села за руль, она уже промокла насквозь.

Дворники яростно метались по лобовому стеклу, пока она ехала по темным дорогам к городу. Переезжая через мост, она увидела покинутый город. Все заперлись по домам, в безопасности и в тепле. Кроме «Горба верблюда» и заведения Флэнагана, ночной жизни больше нигде не было. Элизабет припарковала машину напротив паба, вышла и замерла под холодным дождем, вспоминая.

Вспоминая ту ночь.

 

От слов песни, которую пела эта женщина, у Элизабет заболели уши. Она была грубая, слова отвратительные, и пелись они каким-то разнузданным, непристойным тоном. Каждое неприличное слово, их тех, что отец запрещал Элизабет произносить, вызывало аплодисменты пьяных гостей.

Она поднялась на цыпочки, чтобы через красное стекло витражной вставки увидеть, что за ужасная женщина каркающим голосом поет эту гнусную песню. Она была уверена, что ее мать сидит рядом с Кэтлин и морщится от омерзения.

Сердце Элизабет подскочило и застряло у нее в горле, дыхание на миг пресеклось. На самом верху пианино сидела ее мать, открывая рот, из которого и вылетали все эти чудовищные слова. Юбка была задрана до бедер, мать извивалась всем телом, а вокруг, дразня ее и хохоча, стояло несколько мужчин. Такого Элизабет еще никогда не видела.

— Тихо, тихо, парни, успокойтесь вы там! — крикнул из-за барной стойки молодой мистер Флэнаган.

Мужчины не обратили на него внимания, продолжая пожирать глазами мать Элизабет.

— Мамочка, — всхлипнула Элизабет.

 

Элизабет медленно шла через дорогу к пабу Флэнагана, ее сердце гулко билось от оживших воспоминаний. Она протянула руку и толкнула дверь. Мистер Флэнаган посмотрел на нее из-за стойки и слегка улыбнулся, как будто ожидал ее увидеть.

 

Маленькая Элизабет протянула дрожащую руку и толкнула дверь. Мокрые волосы прилипли к лицу, с них текла вода, нижняя губа оттопырилась и дрожала. Она в панике оглядывала большими карими глазами зал и вдруг увидела, как один из мужчин, гогоча, потянулся к матери.

— Не трогайте ее! — Элизабет закричала так громко, что сразу наступила тишина. Мать прекратила петь, и все головы повернулись к стоявшей в дверях девочке.

РЈРіРѕР» зала, РіРґРµ РЅР° пианино сидела мать, взорвался РѕС‚ РіСЂРѕРјРєРѕРіРѕ хохота. Р?Р· глаз испуганной Элизабет хлынули слезы.

— Хнык-хнык-хнык! — пропела ее мать громче всех остальных. — Давайте все вместе попытаемся спасти мамочку, да? — Ее глаза остановились на Элизабет. Темные, налитые кровью, они были не похожи на те глаза, которые Элизабет так хорошо помнила, они принадлежали кому-то другому.

— Черт, — выругалась Кэтлин, кинувшись к Элизабет из другого угла. — Что ты здесь делаешь?

— Я п-п-п-ришла, ч-ч-ч-тобы… — запинаясь, произнесла Элизабет в затихшей комнате, растерянно глядя на мать. — Я пришла, чтобы найти маму, чтобы жить вместе с ней.

— Что ж, ее здесь нет! — закричала мать. — Убирайся! — Она угрожающе ткнула пальцем в ее сторону. — Мокрых крысят не пускают в пабы, — захихикала она, опрокинула в рот стакан, но промахнулась, отчего большая часть содержимого вылилась ей на грудь и заблестела ручейками на шее, заглушив аромат ее сладких духов запахом виски.

— Но, мамочка! — всхлипнула Элизабет.

— РќРѕ, мамочка! — передразнила ее Грайне, Рё несколько мужчин засмеялись. — РЇ РЅРµ твоя мамочка, — резко сказала РѕРЅР°, наступая РЅР° клавиши пианино Рё РїСЂРѕРёР·РІРѕРґСЏ душераздирающие Р·РІСѓРєРё. — Маленькие мокрые девчонки РЅРµ заслуживают мамочки. Р?С… нужно отравить, всех, всех вас, — сплюнула РѕРЅР°.

— Кэтлин, — закричал мистер Флэнаган, — чего ты ждешь? Уведи ее отсюда! Она не должна этого видеть.

— Я не могу. — Кэтлин осталась стоять, пригвожденная к месту. — Мне нужно присматривать за Грайне. Я должна забрать ее с собой.

Мистер Флэнаган открыл рот, шокированный ее ответом.

— Да ты посмотри на ребенка!

Смуглая кожа Элизабет побледнела. Губы посинели от холода, а зубы стучали, насквозь промокшее платье в цветочек прилипло к телу, а ноги в резиновых сапогах дрожали.

Кэтлин перевела взгляд с Элизабет на Грайне, словно оказавшись меж двух огней.

— Том, я не могу, — прошипела она. Было видно, что Том разозлился.

— Тогда я сам отвезу ее домой, надо же иметь совесть! — Он взял связку ключей и, выйдя из-за стойки, направился к Элизабет.

— Нет! — закричала Элизабет. Еще раз взглянув на мать, которой наскучила эта сцена и которая уже была в объятьях какого-то мужчины, она повернулась к двери и выбежала в холодную ночь.

 

Элизабет стояла в дверях паба, волосы промокли насквозь, по лбу струилась вода и капала с носа, зубы стучали, а пальцы онемели. Теперь зал заполняли другие звуки. Не было ни музыки, ни аплодисментов, ни пения, только звон стаканов и негромкие разговоры. В тихий вечер вторника в пабе оказалось не больше пяти человек.

Постаревший Том продолжал смотреть на нее.

— Моя мать, — крикнула Элизабет с порога, и ее удивило, как по-детски прозвучал ее голос, — она была алкоголичкой?

РўРѕРј РєРёРІРЅСѓР».

— Она часто сюда приходила?

РћРЅ СЃРЅРѕРІР° РєРёРІРЅСѓР».

— Но были недели, — она с трудом сглотнула, — целые недели, когда она жила с нами.

Голос Тома был тихим.

— Она была, что называется, запойной.

— А отец? — Она остановилась, подумав о своем несчастном отце, который ждал и ждал каждую ночь. — Он ведь знал об этом.

— Ангельское терпение, — ответил Том.

Она оглядела маленький паб, посмотрела на тоже самое старое пианино, стоящее у стены. Ничего не изменилось, разве что возраст вещей.

— Той ночью… — сказала Элизабет, ее глаза наполнились слезами. — Спасибо вам.

Том просто грустно кивнул ей.

— Вы не видели ее с тех пор?

Он покачал головой.

— А вы… вы думаете, это возможно? — спросила она срывающимся голосом.

— Не в этой жизни, Элизабет. — Он подтвердил то, что она сама всегда чувствовала глубоко внутри.

— Папочка… — прошептала Элизабет и выбежала обратно в холодную ночь.

 

Маленькая Элизабет бежала из паба, дождь больно хлестал ей в лицо, ноги обдавало холодными брызгами, когда она наступала в лужи, а грудь пронзала острая боль при каждом вдохе. Она бежала домой.

 

Элизабет прыгнула в машину, на полной скорости понеслась прочь из города и вскоре свернула на дорогу, ведущую к дому отца. Приближавшиеся огни означали, что она должна сдать назад, подождать, пока встречная машина проедет, и только потом продолжить путь.

Отец знал правду все эти годы и не говорил ей. Он не хотел разрушать ее иллюзии, и мать всегда стояла у нее на пьедестале. Она думала о ней как о вольной птице, а об отце — как о тяжелой, гнетущей силе, как о птицелове. Она должна как можно скорее увидеть его, чтобы попросить прощения, чтобы все исправить.

Она снова выехала на дорогу, но увидела, как к ней с пыхтением приближается трактор, что было необычно в такой поздний час. Ей опять пришлось вернуться к началу дороги. У нее не хватило терпения, она бросила машину и побежала. Она бежала изо всех сил, бежала по дороге длиной в милю, которая вела ее домой.

 

— Папочка, — всхлипывала маленькая Элизабет, пока бежала по темной дороге. Она громко позвала его, и ветер в первый раз за всю ночь помог ей, подхватил ее зов и понес к дому. Свет зажегся в одной комнате, потом в другой, и она увидела, как открывается входная дверь.

— Папочка! — закричала она еще громче и побежала еще быстрее.

 

Брендан сидел Сѓ РѕРєРЅР° РІ спальне, глядя РІ темноту, РїРёР» чай Рё РёР·Рѕ всех СЃРёР» надеялся, что появится видение, которого РѕРЅ так ждал. РћРЅ прогнал РёС… всех, чего РІРѕРІСЃРµ РЅРµ хотел, РѕРЅ сам был РІРѕ всем виноват. Ему оставалось теперь только ждать. Ждать, что появится РѕРґРЅР° РёР· трех его женщин. Р? даже та, которая — РѕРЅ знал это точно — РЅРµ вернется РЅРёРєРѕРіРґР°.

Он заметил вдали какое-то движение и весь напрягся, как сторожевая собака. К нему бежала женщина, длинные черные волосы развевались на ветру, ее образ размывал дождь, бьющий в окно и стекающий потоками по стеклу.

Это была она.

Он уронил на пол чашку с блюдцем и встал, опрокидывая кресло.

— Грайне, — прошептал он.

Он схватил трость и вышел, проклиная за медлительность больные ноги. Открыв дверь, он стал напряженно вглядываться в бушующую ночь, ожидая увидеть жену.

Он услышал вдали звук тяжелого дыхания бегущей женщины.

— Папочка, — донеслось до него. Нет, она не могла этого сказать, Грайне так не сказала бы.

— Папочка! — Он снова услышал всхлипывания.

Эти звуки отбросили его на двадцать лет назад. Это была его девочка, его маленькая девочка, и она опять бежала домой под дождем, и он был ей нужен.

— Папочка! — снова позвала она.

— Я здесь, — сказал он тихо, но потом громко крикнул: — Я здесь!

Он услышал ее плач, увидел, как, мокрая насквозь, она открывает скрипящую калитку, и, точно так же, как двадцать лет назад, он протянул к ней руки и обнял ее.

— Я здесь, не волнуйся, — успокаивал он ее, поглаживая по голове и баюкая. — Папа здесь.

---

Дата добавления: 2015-08-18; просмотров: 197 | Нарушение авторских прав

---

Читайте в этой же книге: Глава двадцать шестая | Глава двадцать седьмая | Глава двадцать восьмая | Глава двадцать девятая | Глава тридцатая | Глава тридцать первая | Глава тридцать вторая | Глава тридцать третья | Глава тридцать четвертая | Глава тридцать пятая |

---

mybiblioteka.su — 2015-2019 год. (0.02 сек.)

mybiblioteka.su