Почему немцы пошли за гитлером – Почему немецкий народ пошел за Гитлером?

Как Гитлер смог околдовать миллионы людей — Российская газета

Когда Третий рейх рухнул, немцы каялись и удивлялись своей наивности: как же это они могли поддаться колдовским чарам этого демона-искусителя? Какая загадка кроется во внезапном приходе Гитлера к власти? Какие же колдуны ему ворожили?

Его образ, соединивший невероятную жестокость с дьявольской харизмой, кажется необычайным, потому что он совершил невиданные по масштабам преступления. Если же представить его в обличье главы семейства или мелкого служащего, то это лицемерие садиста, лишенное всякой масштабности, вызовет только отвращение.

Если бы история не предоставила в распоряжение фюрера целый народ, который растерялся и сделал его своим рупором, Адольф Гитлер, плебей-недоучка, малосимпатичный тип, который, чавкая, поглощал вегетарианский суп и пирожные, влачил бы жалкое существование прирожденного мизантропа и неудачника.

«В тяжелых ботинках и кожаном плаще и с этими странными усиками, — таким увидел его один из будущих соратников, — он походил на официанта в привокзальном ресторане. Его накрахмаленный воротничок, заколотый английской булавкой из поддельного золота, совсем потерял форму. Он утирал лицо тем, что раньше было носовым платком».

В начале своей политической карьеры Гитлер предпочитал плащи с поясом, какие в фильмах 20-х годов носили частные детективы. Своей любовнице Еве Браун он представился как герр Вольф, господин Волк, — он любил окружать себя аурой таинственности и называл не свое имя, а партийный псевдоним. В его манере есть, подносить чашку к губам, пить кофе находили что-то женственное. С годами черты лица стали жестче, появилось несколько высокомерное и твердое выражение. Он овладел искусством пожимать руки с особым значением. Научился смотреть людям в глаза и как бы вглубь — это немногие умеют. Неуверенных людей немигающий взгляд подавляет. Улыбка, жест, поза — все отрабатывалось перед зеркалом.

Театральные трюки

Каждое выступление Гитлера выстраивалось как театральная постановка. Марш штурмовиков, вынос знамен, военная музыка — все это готовило толпу. Гитлер появлялся в ту минуту, когда толпа уже проявляла нетерпение. Первые слова он произносил спокойным тенором, негромко, иногда после минутной паузы. В 20-е годы не было электрического усиления голоса, и ему приходилось кричать. Он старался говорить как можно более низким голосом. Он ждал реакции зала, выкриков, которые помогали ему почувствовать атмосферу толпы, настроиться на нее. Минут через 15 в него словно вселялся дьявол.

— Все, что было раньше, разрушено, — кричал Гитлер на митингах. — Все, что прежде казалось великим, растоптано. Мы видим одну ошибку за другой, крах за крахом, бедствие за бедствием. Робость, летаргия, безнадежность — вот, что мы видим. Миллионы людей потеряли свои сбережения, миллионы остались без работы. Но люди, виновные в наших несчастьях, все еще у руля! Мы их уничтожим! Вы должны мне верить. Со скептиками невозможно завоевать мир, с ними нельзя штурмовать ни небеса, ни государство.

Митинги с его участием выделялись особой чувственной атмосферой. Он произносил речи, которые доводили слушателей до экстаза. Не случайно Гитлер считал, что толпа воплощает женское начало. Эротические чувства в нем пробуждала не женщина, а толпа, послушная его словам. Однажды он назвал Германию своей «единственной невестой». Он и обращался в основном к женщинам. Они были главными участниками его митингов. А все действо подчеркнуто маскулинным — барабаны, марши, знамена и мужчины в форме и сапогах. Его голос зачаровывал женщин.

Собственно говоря, он произносил сплошные банальности, но в эти моменты полного слияния они обретали силу пророчества. Иногда закрывал глаза и прикрывал лицо сжатыми кулаками, охваченный эмоциями высокого накала. Сходя с трибуны, Гитлер ощущал странное сочетание опьянения и отупения. Гитлер полностью зависел от реакции толпы. Если кто-то выражал несогласие, он терял нить, сбивался, прекращал выступление и уходил. Без восторгов толпы он сникал. Он был лишен природного мужества, болезненно переживал неудачи и мгновенно капитулировал. Поражение вызывало в нем растерянность и отчаяние. Как только он завершал выступление, то сразу же выходил. Он не позволял начаться дискуссии и не отвечал на вопросы, чтобы не сбить психологический настрой.

Мюнхенский профессор истории Карл Александр фон Мюллер вспоминал: «Он прошел совсем близко от меня. Суровое и бледное лицо, холодный огонь, пылающий в глазах, которые словно ищут врага, чтобы его сокрушить. Толпа придает ему эту мистическую силу? Или же он излучает эту силу, которая передается толпе? Средний класс, пребывающий в депрессии и упадке, вознес его. Но он не один из них. Он появился откуда-то из глубокого мрака».

Страх как главный мотив

Успех Гитлера состоял в том, что толпа в Германии тех лет была настроена на ту же волну, что и он. Гитлер исходил из того, что каждый, кто пришел его послушать, только что ощущал себя маленьким, одиноким, никому не нужным человеком, который не способен справиться со своими проблемами. И вдруг он оказывается среди множества единомышленников, и он захвачен пьянящим чувством принадлежности к мощной силе. Успех Гитлера был не столько политическим, сколько психологическим.

Он уловил настроение людей. Научился управлять эмоциями запутавшихся и ожесточившихся людей, не смирившимися с переменами в их жизни и в жизни страны. Фюрер олицетворял мечты и фантазии немцев, он выражал их затаенные желания и надежды.

Немцы жили не хуже других европейцев. Но немцы не справились со свободой, которую они получили после распада империи. Свобода требовала самостоятельности во взглядах и решениях. Немцы растерялись и уверились в том, что все беды от навязанной Западом демократии, антинационального либерализма и власти плутократов (сейчас бы сказали олигархов). Не имея привычки к самостоятельности в поступках и мыслях, растерялись без указаний сверху. Жаждали надежной, сильной власти, которая избавила бы их от неуверенности, от необходимости самим определять свою жизнь. Гитлер не только убеждал присутствующих в своих фантастических способностях, но и сам в них уверился. Он вернул немцам, болезненно пережившим распад империи, ощущение принадлежности к великой державе и чувство, что в страну вернулся хозяин. Беззастенчивый демагог, он обещал, что возьмет на себя все проблемы, и воцарится, наконец, порядок, стоит лишь уничтожить тех, кто мешает…

Его привели к власти

Приход Гитлера к власти не был, как принято считать, логическим следствием всей немецкой истории, прусского милитаризма и так далее. Ошибочно и представление о том, будто немцы сами выбрали фюрера. У нацистов была самая многочисленная фракция в рейхстаге, но они не представляли большинства немцев. Интерес к фюреру в конце 1932 года уже стал падать. Пик популярности был пройден. На следующих выборах за нацистов бы проголосовало еще меньше избирателей, и Адольф Гитлер так и остался бы крикливым вождем оппозиционной партии. Но ряд влиятельных людей, руководствуясь собственными интересами, помогли ему вскарабкаться на вершину. Иначе бы он никогда не пришел к власти.

Национальные социалисты собрали всех, кто был недоволен республикой. Республика воспринималась как воплощение культурного распада и морального банкротства. Вину за экономические проблемы приписывали парламентскому устройству, ответственность за неурядицы возлагали на демократов.

Между людьми демократических убеждений не было единства. Все сколько-нибудь заметные фигуры находились в ссоре друг с другом. Раскол в среде демократов, их почти мистическая неспособность к консолидации, неумение разглядеть и оценить реального врага оказались роковыми для судьбы демократии в стране. Не удалось создать блок умеренных, сознающих свою ответственность партий, поддерживающих конституцию, и тем самым дать отпор экстремистам. Партийные или личные симпатии и антипатии возобладали над общегосударственными интересами.

Один немецкий писатель, которому суждено было погибнуть в концлагере, накануне прихода национальных социалистов к власти разочарованно писал: «Что я должен делать? Бороться за республику? За какую? За эту? Да она сама этого не хочет». Многие считали, что республика прогнила и незачем пытаться ее улучшить. Пусть она развалится, а на ее месте возникнет нечто новое, светлое и прекрасное. Левые насмешливо наблюдали за Гитлером и говорили, что, пожалуй, даже имеет смысл дать фюреру власть на короткое время, чтобы он поскорее проявил свою несостоятельность и с треском провалился. Противники Гитлера воевали друг с другом и расчистили ему путь. А у них была возможность его остановить. Борьба с нацистами была бы кровавой. Но это, наверное, лучше, чем 12 лет нацистской диктатуры.

Гитлер разрушил Германию

Буквально на следующий день после прихода нацистов к власти все переменилось. Стремительно складывался жесткий режим, в котором не только сопротивление власти, но и выражение сомнений в ее правоте было смерти подобно. Несогласные исчезали, зато число согласных множилось на глазах. Даже если они и не разделяли взглядов вождя, то испытывали желание подчиняться. Неповторимая черта национального социализма — обилие послушных исполнителей, готовых исполнить любой приказ. В стране осталась только одна партия, и народ восторженно за нее голосовал.

Когда Германия в январе 33-го избрала вождем Адольфа Гитлера, судьба страны была решена. Германия отказалась от капитализма, парламентской демократии и пошла своим особым путем. Особый путь привел страну к Третьему рейху, мировой войне и полной катастрофе. Гитлер сам поверил в свое величие и непогрешимость. Низкопоклонство армии чиновников, сладкая лесть пропаганды только укрепили уверенность фюрера в том, что судьба Германии в его руках и он один способен добиться победы в будущей грандиозной битве. Он считал себя избранным провидением, чтобы вести страну и мир. Основная масса немцев уверилась в том, что у Гитлера все получается и готова была исполнить любые его приказы.

rg.ru

Оправдание немецкого народа.

Почему немцы выбрали Гитлера?

После окончания Второй мировой войны и конца господства национал-социалистов в Германии прошло уже более 70 лет, но и сегодня мы ещё сталкиваемся с высказываниями типа: «Ну как это такой цивилизованный народ, как немцы, смог выбрать Гитлера?» И поскольку вопрос этот обычно задаётся как риторический, то есть на него не только сами спрашивающие не ищут ответа, но и не ждут его от других, а задают его, скорее, в качестве обвинения этого самого немецкого народа, то пришло, на мой взгляд, время постараться ответ на него, хотя бы в общих чертах, найти! Как это на самом деле произошло, как немцы избрали Гитлера и почему?

Если при столкновении с таким вопросом оппонента из стран-победительниц Второй мировой войны использовать самый лёгкий приём (по принципу «сам дурак»), то немцам можно было бы в ответ на этот упрёк сказать американцам: «Слушайте, а как это американский народ мог выбрать президентом такого человека, как Рузвельт: суеверного (постоянно консультировался с астрологами) и аморального человека (имел двух любовниц), прожжённого пьяницу (ежедневно выпивал 8-10 мартини), а главное – поджигателя Второй мировой войны и провокатора (сегодня доказано, что нападение японцев на Перл-Харбор было спровоцировано самим Рузвельтом)».

Англичанам можно было бы сказать: «Как вы могли избрать Черчилля – политика, которого дважды вышибали со службы, лентяя, который любил спать до полудня, ещё в студенческие годы был уличён в употреблении опиума, ежедневно выпивавшего бутылку виски или коньяка, паталогического германофоба и тоже бывшего страстным поджигателем войны?»

У советских людей можно было бы спросить: «А как народ России мог допустить приход к власти в своей стране такую бесчеловечную партию, как большевистская, таких людоедов, как Ленин, Сталин и всех остальных «пламенных коммунистов», которые создали жестокую политическую диктатуру, уничтожили всех своих политических противников и вместе с ними миллионы ваших собственных сограждан, создали огромную систему концлагерей (ГУЛАГ) и огромную армию в ущерб уровню жизни народа и мечтали распространить этот кошмар на весь мир (идея «мировой революции») и тем самым тоже стали поджигателями мировой войны?»

Но я предлагаю от этого приёма отказаться и попробовать на самом деле понять тогдашних немцев: почему, действительно, они избрали Гитлера и национал-социалистов, а не, скажем, Тельмана и коммунистов? Или ещё кого-нибудь другого?

Хорошие ответы на этот вопрос я нашёл в книге Кая С. Шрейбера «Почему мы избрали Адольфа Гитлера. Молодые избиратели 1933-38 годов сообщают.» (Kai S. Schreyber (Hrsg.) „Warum wir Adolf Hitler wählten. Jungwähler von 1933/1938 berichten“. 2001, Kiel.).

Есть исторический факт: 5 марта 1933 года, когда «вождь и канцлер» Адольф Гитлер призвал немцев пойти к избирательным урнам, за его Национал-Социалистическую Рабочую Партию Германии (примем за сокращённую абревиатуру названия партии немецкий вариант – НСДАП) проголосовало 43% избирателей. Этим самым народ Германии в процессе демократической процедуры подтвердил своё согласие с тем, что президент Гинденбург назначил 31 января 1933 года Гитлера рейхсканцлером. Началась краткая эпоха национал-социалистической Германии, закончившаяся 8 мая 1945 года дымящимися руинами.

На выборах 5 марта 1933 года национал-социалистическая партия стала самой сильной в германском рейхстаге (вместе с поддерживавшей их Немецкой национальной народной партией (DNVP), партией ультраконсерваторов и монархистов, она имела 52% мест в рейхстаге). Но надо сказать, что этот успех у немецкого народа национал-социалисты имели не только с этого момента, но ещё и раньше – с конца 20-х, и в особенности с начала 30-х годов НСДАП получила поддержку миллионов немцев. Поддержку, которая уже через несколько лет выразилась в том, что эта партия имела больше депутатских мест, чем все другие партии рейхстага.

Почему национал-социалисты получили такую мощную поддержку со стороны народа, что в конечном счёте привело к тому, что у президента страны Пауля фон Гинденбурга не осталось другого выбора, как назначить рейхсканцлером председателя самой сильной фракции в рейхстаге?

На этот вопрос многие исследователи до сих пор дают ответы типа «немцы потеряли разум», «радикализировались средние слои общества» или что это был «захват власти мелкой буржуазией».

Но всё это так же мало объясняет рост влияния национал-социалистической партии в немецком обществе, как, к примеру, классическое марксистское определение фашизма, как «исторически необходимого развития сотрясаемого кризисами капитализма», представленное в резолюции XIII пленума ИККИ и повторённое на VII Конгрессе Коминтерна Георгием Димитровым, докладчиком по этому вопросу (так называемое «димитровское» определение): «Фашизм – это открытая террористическая диктатура наиболее реакционных, наиболее шовинистических, наиболее империалистических элементов финансового капитала… Фашизм – это не надклассовая власть и не власть мелкой буржуазии или люмпен-пролетариата над финансовым капиталом. Фашизм – это власть самого финансового капитала. Это организация террористической расправы с рабочим классом и революционной частью крестьянства и интеллигенции. Фашизм во внешней политике – это шовинизм в самой грубейшей форме, культивирующий зоологическую ненависть к другим народам».

Приход к власти Гитлера и его партии так же мало объясняет надуманная причина, которой сегодня увлечены многие люди: якобы Гитлера к власти привели банкиры Англии и США. (Как разновидность этого бреда – формула: «Приход Гитлера к власти финансировали евреи»).

Миллионы немцев, поддержавших Гитлера, всё же были людьми, а не неодушевлёнными рейхсмарками, и голосовали они за национал-социалистов не потому, что те им давали деньги, а наоборот – в массовом порядке сами собирали деньги для гитлеровской партии. И уж совершенно точно поддержать партию Гитлера народные массы побудила не перспектива поразжигать в себе «зоологическую ненависть к другим народам».

Недавние социологические исследования о социальном происхождении избирателей НСДАП показали, что эту «организацию террористической расправы с рабочим классом и революционной части крестьянства и интеллигенции» очень активно поддержали именно рабочие. Много было среди поддержавших Гитлера также и крестьян, и интеллигенции. А ещё точнее: гитлеровскую партию поддержали миллионы людей буквально из всех слоёв немецкого общества и в этом смысле НСДАП была первой в истории Германии по настоящему народной партией. В отличие от всех других партий Веймарской республики.

43 процента немцев-избирателей, которые 5 марта 1933 года отдали свои голоса за Адольфа Гитлера, за его партию и её программу, имели для этого различные мотивы. Эти мотивы достаточно широко расходились, но совершенно уверено можно сказать, что в одном все эти люди были едины: все они были против того, что в конце концов потом произошло. Тот, кто 5 марта 1933 года захотел бы предсказать, что 1 сентября 1939 года начнётся война с Польшей, а затем и всеевропейская война, которая перерастёт во вторую мировую войну, того бы всерьёз никто из немцев тогда не воспринял. Никто из избирателей НСДАП не вынашивал в голове идеи, своим избирательным голосом способствовать такому фатальному ходу развития событий. Более того, даже самые большие «антифашисты» в германском обществе не могли себе в марте 1933 года представить масштабы страданий, которые Германии и миру принесёт будущее.

И снова повторим вопрос: так каковы же были причины, мотивировавшие большинство немцев присоединиться к Адольфу Гитлеру? Можно только удивляться, что по прошествии такого большого отрезка времени после окончания Второй мировой войны до сих пор наука не имеет на этот вопрос чёткого ответа и продолжает оперировать предположениями или пустыми ярлыками! И это несмотря на то, что миллионы бывших избирателей жили, а некоторые до сих пор живут рядом с нами.

То есть миллионы людей могли бы рассказать, почему они в 1933 году поддержали Гитлера, а не другие партии. А социологи и историки могли бы на хорошем научном уровне все эти опросы обработать и сделать выводы. Но этих людей никто и никогда об этом не спрашивал! До сегодняшнего дня в исторической науке не было книги, в которой бы не сторонний наблюдатель объяснял, почему почти половина немцев голосовали тогда за Гитлера, а слово было бы предоставлено самим современникам тех событий, в которой сами немцы объясняли бы свою тогдашнюю прогитлеровскую позицию!

Историческую науку победителей, создавшую свою версию Второй мировой войны и её причин, в соответствии с которой вся Германия и весь немецкий народ несут коллективную ответственность за то, что произошла Вторая мировая война и связанные с ней преступления (реальные или приписываемые немцам), это просто никогда не интересовало.

С моей точки зрения этот факт настолько же разоблачает историографию победителей, как и другой: в бывших странах СССР до сих пор нет (или почти нет) литературы с воспоминаниями людей, живших по нескольку лет под оккупацией вермахта. Ведь именно они могли бы лучше всех рассказать, как им жилось под оккупацией, как всё было на самом деле. Но советских историков это тоже интересовало мало, а тем из них, кого бы это заинтересовало, пришлось бы познакомиться уже с интересом к собственной персоне со стороны КГБ. Более 70 миллионов человек, оказавшихся под оккупацией вермахта, знали, что этот факт их личную биографию перед лицом советского государства не украшает и поэтому старались на эту тему либо помалкивать, либо подпевать общему хору «единственно верной» исторической версии.

Я как-то сказал об этом одному из единомышленников-правдоискателей, живущему на Украине: почему бы вам с друзьями не заняться опросом оставшихся ещё в живых свидетелей того времени и спросить их, как всё было на самом деле? Очень интересная могла бы получиться книга. Через какое-то время он ответил, что работу эту проводить очень сложно: ещё и сегодня эти люди боятся рассказывать об этом периоде, не знают, какую от них ожидают правду? Жизнь в СССР научила этих, сейчас уже очень пожилых, людей на всякий случай держать язык за зубами.

Не знаю, в этом ли только причина того, что таких воспоминаний о жизни под оккупацией и сегодня ещё с гулькин нос, или ещё и в том, что мы сами – дети и внуки людей того поколения, такие нелюбознательные? Во всяком случае лично я всегда при случае спрашивал о жизни во время войны некоторых свидетелей того времени и может быть когда-нибудь об этом напишу. Уже молодым человеком я заметил, что когда удавалось говорить с этими людьми в доверительной атмосфере, я всегда сталкивался с тем, что их воспоминания очень расходятся с той информацией, которая сообщалась нам в школе, в вузе, с тем, что мы видели в фильмах и читали в книгах о войне.

Автор книги, о которой я говорил выше, собрал в ней воспоминания молодых избирателей 1933 года, которые они написали сами по собственной инициативе для своих детей и внуков, многие из них публиковались отдельно в разных газетах и журналах. Всего автор собрал в книге 600 таких мемуарных сообщений бывших избирателей 1933 и 1938 годов, голосовавших за партию Гитлера, и проанализировал их с применением приёмов социологической науки. Несмотря на ту интересную информацию, которую даёт сегодняшнему читателю эта книга, мы должны понимать, что она тоже не восполняет эту брешь в исторической науке: проанализированные несколько сот таких сообщений молодых тогда избирателей не могут считаться достаточно репрезентативными, чтобы воспринимать их как истину в последней инстанции. Но по крайней мере автор сделал такую попытку. Будем же ему за это благодарны! Пройдёт ещё небольшое количество лет и спрашивать просто уже будет не у кого.

Статистический анализ: выборные мотивации избирателей, поддержавших в 1933 и 1938 годах Гитлера и его партию.

Выборы в Рейхстаг 5 марта 1933 года.

Итак, бывшие избиратели 1933 года указали в качестве своего мотива, почему они голосовали за НСДАП, следующие причины (указаны по нисходящей в зависимости от частоты упоминания этой причины):

Безработица в Германии.

Обнищание населения, всеобщая нужда и голод.

Неспособность политиков Веймарской республики нести бремя своей ответственности и решать имевшиеся проблемы.

Многообразие партий в Веймарской республике и их неспособность к конструктивному сотрудничеству друг с другом.

Внешнеполитические последствия Версальского Диктата в связи с требованием Гитлера подвергнуть Версаль ревизии на основе гарантии права на самоопределение для всех немцев.

Всеобщий хаос на улицах в связи с радикализацией партий, сражения на улицах боевых организаций разных партий.

«Гитлер – это последняя надежда» – убеждённость, что необходима смена политики.

Понимание, что реально есть только две альтернативы: Сталин или Гитлер, КПГ или НСДАП, коммунизм или национал-социализм.

Социальная направленность программы НСДАП и социальная политика, которую обещала НСДАП в случае прихода к власти.

Страх перед коммунизмом и «большевизацией Германии».

Ожидания, что Гитлеру удастся освободить Рейх от груза репараций, навязанных Версальским Диктатом Германии.

Ожидания, что при Гитлере больше не повторятся такие вещи, как оккупация Рурской области и Рейнланда иностранными войсками.

Обещание Гитлера возродить национальную гордость немцев и вести национальную политику.

Гитлер внушал уверенность, он показывал перспективы для будущего и мотивировал молодёжь.

Обещание Гитлера подвергнуть ревизии ложь о коллективной вине, возложенной победителями на Германию и которую немецкий народ воспринимал как оскорбление.

Всеобщая правовая неопределённость и растущая преступность в Веймарской республике: «Вечером невозможно было без опаски выходить в одиночку на улицу».

Убеждённость, что Гитлер, в отличие от других политиков, обеспечит Германии мир: «Как фронтовик Первой мировой войны, Гитлер хорошо знает, что такое война».

Убеждённость, что «нужен сильный человек, который сможет справиться с проблемами Веймарской республики».

 Пропагандируемая национал-социалистами идея охватывающего всё немецкое общество «народного сообщества».

Общая ясность политических высказываний НСДАП и умелая пропаганда Гитлера в избирательных кампаниях.

Общее совпадение представлений народа с идеологией и программой НСДАП.

Антисемитская составляющая в политических высказываниях Гитлера и в программе НСДАП, обещание «создать Германию без евреев; всеобщее негативное отношение к евреям, которое нашло своё отражение в программе НСДАП.

Социалистическая направленность НСДАП, антибуржуазная позиция Гитлера и его партии, а также надежда, что Гитлер сможет ликвидировать классовые противоречия.

Убеждённость, что «все политики Веймарской республики коррумпированы, а Гитлер устранит эту коррупцию».

Поддержка Гитлера католической церковью, по крайней мере части её представителей.

Надежда, что Гитлер сможет повысить общую мораль.

Восхищение Гитлером как человеком и воодушевление, которое вызывали большие партийные мероприятия и массовые выступления СА и НСДАП.

Мнение, что «фюрер всегда прав».

Убеждённость, что Гитлер сможет преодолеть рейнский сепаратизм.

Мы видим, что из перечисленных мотивов голосовать за Гитлера и его партию 5 марта 1933 года, львиную долю (52%) составляло восприятие состояния Веймарской республики, которое свидетели того времени обозначили словами «безработица», «голод», «нужда», «хаос партий», «правовая неопределённость и повышенная преступность», и «неверие в то, что политики старых партий способны решить накопившиеся проблемы».

На втором месте стояло отрицание Версальского диктата и связанных с ним последствий для внешней и внутренней ситуации Рейха (19% всех сообщений).

На третьем месте стоял страх перед большевизацией Германии, то есть зацикленность на вопросе «коммунизм или национал-социализм, КПГ или НСДАП?» (12%). Каждый, кто честно изучал этот период истории Германии, на вопрос, «почему немцы голосовали за Гитлера», обязательно ответит вопросом: «А какой у них был выбор, за кого они ещё могли голосовать? За Тельмана? То есть за сталинский режим в Германии, за ГУЛАГ?» А надо сказать, что про ГУЛАГ и про страдания народов в Советской России в то время немцы знали, скорей всего, больше, чем знают люди в сегодняшней России.

Абсолютно незначительным мотивом для избирателей 1933 года можно назвать антисемитский компонент в программе НСДАП. Данные, взятые из этих воспоминаний молодых избирателей 1933 года, показывают, что из-за антисемитской составляющей программы национал-социалистов за них голосовало только около 1% избирателей, что противоречит утверждениям многих зарубежных историков на протяжении всего послевоенного периода и до настоящего времени, а также пропагандистов-перевоспитателей немецкого народа в самой Германии о том, что немцы в 1933 году в основном голосовали за Гитлера и его партию по причинам своего антисемитизма.

Анализ воспоминаний избирателей марта 1933 года, данный К. С. Шрейбером в вышеуказанной книге, чётко показывает, что точно так же, как и у других народов демократического Запада тогда, как и у народов, живущих в странах демократии сегодня, у немцев в 1933 году главными и мотивирующими их на выборах проблемами были те, что затрагивали их самих. По представлениям некоторых немцев, евреи были в это время для Германии проблемой, но всё же речь идёт только об 1% избирателей, которые так думали. Для того, чтобы ответить на вопрос, какие у них были основания так думать, необходимо затратить достаточно много места, поэтому в данной статье его лучше опустить. Предоставляю читателям возможность самим исследовать этот вопрос по другим историческим источникам.

В целом список причин, мотивировавших избирателей в марте 1933 года голосовать за Гитлера и его партию, демонстрирует, что для всех социальных слоёв тогдашнего германского общества самой важной была безысходность во внутриполитической ситуации Веймарской республики. На втором месте была надежда, что Гитлер сможет прекратить унижения Версальского диктата. А на третьем месте стоял страх перед коммунизмом, избежать которого немцы надеялись, избрав НСДАП. Все остальные причины, которые указывали и указывают исследователи послевоенных десятилетий в своих работах, играли либо очень малую роль, либо вообще никакой.

Референдум 10 апреля 1938 года.

Что касается возрастной структуры опрошенных, которые участвовали 10 апреля 1938 года в референдуме, то она естественным образом охватывает сегодня более широкую группу тех, кому тогда было от 21 до 36 лет. То есть, из этих людей просто до нашего времени дожило несколько большее количество, чем тех, кто голосовал в 1933 году.

Достаточно существенно изменилась и социальная структура оставивших свои сообщения по этим выборам. Так, в 1933 году среди «опрошенных» главной группой были безработные, а в 1938 году они отсутствуют полностью, так как к этому моменту в Германии безработица была преодолена. В 1938 году среди социологически обследованной группы доминировали школьники, молодёжь получавшая ремесленные и рабочие профессии, а также студенты.

В целом избиратели 1938 года тоже назвали разные причины, почему они на референдуме 10 апреля проголосовали в поддержку Гитлера и НСДАП. Но из названных причин по степени частоты снова были вычленены упоминавшиеся чаще всего 23 самых главных мотива, почему избиратели сказали «да» гитлеровской партии:

Потому что за предыдущие пять лет была ликвидирована безработица.

Потому что национал-социалисты добились за это время общего внутриполитического успеха.

Потому что посредством присоединения Австрии было осуществлено право австрийцев, которых в Германии считали немцами (и которые сами себя считали таковыми), на самоопределение.

Потому что присоединение («аншлюс») Австрии было успешным актом ревизии договоров в Сен-Жермене и Версале.

Потому что национал-социалистическое правительство за несколько лет, начиная с 1933 года, сумело восстановить национальную гордость и национальные идеалы немецкого народа.

Потому что радость австрийцев при осуществлении присоединения к Германии чётко продемонстрировала их желание жить в составе Германского Рейха.

Из-за внешнеполитических успехов Гитлера после 1933 года.

Потому что Гитлер за эти годы снова дал людям веру в будущее, Гитлеру удалось поднять мотивацию молодёжи.

Потому что Гитлеру удалось преодолеть нужду и бедствия немецкого народа.

Гитлеру удалось создать в Германском Рейхе «народное сообщество» (то есть общество солидарности разных классов и социальных слоёв на основе общей принадлежности к немецкому народу), обещанное в партийной программе НСДАП.

Народ приветствовал создание социальных служб и организаций (Имперскую службу труда, Союз немецких девушек, Германский трудовой фронт, а также кампаний в рамках программ «Сила через радость», «Национал-социалистическая народная благотворительность», «Зимняя помощь немецкому народу» и т.д.).

Потому что политика Гитлера прекратила правовую неопределённость и в широком масштабе устранила преступность в Рейхе.

Потому что в связи с приходом к власти национал-социалистов коммунизм в Германии потерял свои шансы.

Потому что политика Гитлера в социальной сфере привела с 1933 года к преодолению ещё очень сильных в Веймарской республике классовых противоречий.

В связи с согласием части католической церкви на аншлюс с Австрией было достигнуто сближение церкви и национал-социалистического правительства.

Потому что немцы надеялись, что после решения вопроса с Австрией Гитлер решит также вопрос с польским коридором и Данцигом и присоединит территорию коридора к Рейху.

Потому что политика Гитлера, начиная с 1933 года, значительно повысила общую мораль в стране.

Потому что у большинства немцев было согласие с программой НСДАП.

Из-за восхищения от партийных и массовых мероприятий, проводившихся НСДАП, и из-за восхищения, которое немцы испытывали к самому Гитлеру.

Из-за ожидания, что политика Гитлера приведёт в Германии к построению социализма.

Из-за убеждённости, что политика Гитлера обеспечит для Германии мир.

Из-за согласия с милитаристским компонентом гитлеровской политики и восхищения военными парадами и другими военными зрелищными мероприятиями.

Из-за того, что поддерживал национал-социалистическое движение или сам был его участником.

Если мы захотим привести все мотивы, почему немцы 10 апреля 1938 года на референдуме подтвердили свою поддержку политике Гитлера, к одному общему знаменателю, то мы увидим, что очерёдность главных причин голосовать за Гитлера и его партию в 1938 году изменилась. Если по выборам в 1933 году их участники сообщают о том, что главными мотивами было безысходное внутриполитическое состояние в Веймарской республике, а требования подвергнуть ревизии систему Версальского диктата стояли на втором месте, то при проведении референдума 10 апреля 1938 года главной причиной принятия решения голосовать за национал-социалистов называлась уже осуществлённая к этому моменту ревизия Версальского договора. (39%, отвечавших). Скорей всего на это повлияло и настроение, вызванное успешным аншлюсом Австрии к Германскому Рейху, проведённым за месяц до референдума. Устранение безработицы за пять прошедших лет стоит как причина только на втором месте (то, что уже не беспокоило, не занимало так сильно умы людей – всего 30,1%)

И на третьем месте мы видим успешную социальную политику национал-социалистического государства и его социальные организации и проекты: «Силу через радость», «Имперскую службу труда» и национал-социалистическую благотворительность. (12,2%). Все остальные мотивы большую роль не играли. Так, только 7% опрошенных указали, что они голосовали за Гитлера в 1938 году, потому что связывали с ним надежды на будущее в своей жизни, в связи с прекращением преступности оправдывали свою мотивацию 4%, а ликвидацией угрозы прихода к власти коммунистов свой мотив при голосовании объясняли только 2% авторов мемуаров. (Эта угроза к 1938 году тоже была уже снята.)

Бросается в глаза, что у голосовавших в 1938 году антисемитизм как мотив вообще не играет никакой роли – он ни разу никем не упоминается.

И в завершение ещё раз: среди мотивов голосовать за Гитлера 10 апреля 1938 года участниками этих выборов назывались прежде всего ревизия Версальского договора и преодоление внутриполитического кризиса Веймарской республики, а также социальная политика национал-социалистов. Эти мотивы в общем указали 81% авторов воспоминаний. Все остальные мотивы играли малую или очень малую роль. 

Более подробно о данных этого ретроспективного как бы «опроса» свидетелей тех исторических событий вы можете прочитать в вышеназванной книге. Но самое интересное в ней и занимающее наибольшую часть книги – это сами воспоминания современников тех событий – участников выборов 1933 года и референдума 1938 года, читать которые ещё интереснее, чем социологический анализ.

Почему правда о национал-социализме важна для каждого немца

Завершить эту статью я очень хочу ответом на вопрос, который я предвижу со стороны некоторых читателей: «Почему ты, российский немец, который ни сам не имеет никакого отношения и у которого никто из предков не имел никакого отношения к национал-социализму, ищешь ответы на такие вопросы?»

В бытность мою редактором журнала «Ост-Вест-Панорама» я от некоторых читателей даже получал письма с упрёком, что я якобы хочу «отмыть Гитлера и национал-социализм».

Объясняю свою мотивацию: и тогда, и сейчас я, как историк, хочу найти правду об истинных причинах Второй мировой войны. Как немец я хочу отмыть правду о немецком народе от грязи или, как сказал публицист Андреас Попп, по крайней мере, эту грязь «распределить по справедливости». Как немца меня не интересуют чёрно-белые мифы о истории Второй мировой войны, в которых роль тёмных сил всегда почему-то играет мой народ, а победители, как правило, изображены исключительно белыми и пушистыми. А как человеку мне не хочется тратить время на лживые сказки, ибо жизнь слишком коротка. Душа просит правды!

За какие бы преступления и политические ошибки не нёс ответственность Гитлер, суд истории должен быть к нему таким же объективным и справедливым, как и по отношению ко всем другим политическим деятелям и лидерам государств того времени: Муссолини, Черчиллю, Рузвельту, Сталину. Нам, людям, живущим в 21 веке, абсолютно ничего не даст, если мы будем изображать из них монстров, чуть ли не представителей дьявола на земле. И наоборот: только правдивая информация даст нам реальную картину происходившего тогда и соответственно – возможность произвести правильный и объективный анализ этих событий, из которого только и можно извлечь настоящие уроки для современности и будущего.

Историю Второй мировой войны писали победители, и они очень постарались в своей версии истории войны скрыть свой активный вклад в её разжигание, умолчать или тривиализировать свои преступления в этой войне и, наоборот, обвинить во всём Гитлера, Германию и немецкий народ. Преступления, совершённые немцами, были многократно преувеличены, а свои приуменьшены или вообще скрыты.

Зачастую происходило так, что победители свои собственные преступления против человечности, массовые убийства, совершённые ими, если их не удавалось скрыть, приписывали Гитлеру. Казалось бы, они закатали правду о Второй мировой войне асфальтом, и никто никогда ничего не узнает! Но, как показали последующие события, их усилия оказались напрасными.

Даже уже на Нюрнбергском трибунале, который не был объективным судом, а был неправовым судилищем, на котором победители организовали и оправдали свою месть побеждённым, были отвергнуты некоторые обвинения в адрес руководства Германии и её вооружённых сил: не прошли, например, попытки советской стороны обвинить немецких солдат в массовых изнасилованиях (то есть попытки взвалить преступления Красной армии на вермахт), в попытках обвинить вермахт в убийстве десятков тысяч польских офицеров в Катыни (уже спустя пару лет после Нюрнбергского трибунала в Европе и Германии публиковались книги, в которых были показаны истинные убийцы цвета польской нации – Сталин со своим НКВД, о чём советские люди узнали только в период перестройки в 80-е годы.)

В 80-е годы стало также известно, что более полумиллиона польских евреев были уничтожены в лагерях ГУЛАГа (читайте, например, книгу американского социолога Вальтера Занинга «Ликвидация» («Die Auflösung»), но вписано победителями в общую официальную цифру погибших за время войны евреев от рук немцев.

90-е и начало 2000-х годов нам дали большое количество правдивых исследований, показавших, что нападение вермахта на СССР 22 июня 1941 года было совершенно логичной реакцией на агрессивную антигерманскую политику его руководства, то есть, превентивной войной. Затем, в связи с ухудшившимися отношениями сегодняшней России с Западом, мы узнали, что, оказывается, и Польша внесла свой очень большой вклад в развязывание войны, и стоявшие за ней Англия и США тоже. Сегодня не только мне, но и многим другим людям представляется, что именно Англия и США и были самыми главными поджигателями Второй мировой войны, а уж затем Сталин и Гитлер.

В настоящее время, в связи с украинским кризисом, всплыла ещё одна правда – на этот раз о белорусской деревне Хатынь. Оказывается исполнителями этого преступления были не немцы, а украинцы. (При этом ответственность за это, конечно же, несёт и руководство вермахта, отдавшее приказ о проведении этой операции.)

Все эти факты заставляют задуматься: а не принесёт ли нам будущее ещё много таких фактов о истории Второй мировой войны, снимающих вину с немцев? Во всяком случае, на протяжении всех послевоенных десятилетий наблюдается такая закономерность: как только ухудшаются отношения между бывшими союзниками по антигитлеровской коалиции и между ними начинаются разборки и пропагандистские войны, так тут же на свет начинает выходить снимающая обвинения с немцев правда.

Но для меня здесь важно отметить следующее: победители, желая скрыть перед своими народами свои собственные ошибки, просчёты и преступные замыслы, приведшие к войне, желая скрыть свои собственные массовые преступления против человечности, либо желая их приуменьшить, просто вынуждены были изобразить национал-социалистов, вермахт и лидера Германии Гитлера как преступников всех времён и народов, как абсолютное зло, как своего рода коллективного дьявола. С простой целью: на фоне дьявола, им было легче изобразить себя… ангелами в белых одеждах.

Но, как показывает жизнь, история сыграла с победителями злую шутку: создав из Гитлера этакий эталон зла, они сами сегодня подвергаются постоянному сравнению с ним со стороны пропаганды противника, которая имеет таким образом лёгкую игру в обработке мозгов собственного населения и рычаг давления на них самих. Кого только уже не сравнивали на наших глазах с Гитлером: и Саддама Хусейна, и Каддафи, и Меркель, и Эрику Штайнбах, а сегодня наиболее часто это делается с именем президента России В. Путина. Можно сказать «Путин, как Гитлер», и уже доказывать больше ничего не надо…

При этом понятно, что сам немецкий народ, из среды которого вышли эти «монстры», попадал под генеральное подозрение «всего передового человечества», что у него от природы есть какие-то отклонения от нормы, он паталогически жесток, агрессивен и влюблён в войну, убийства и другие преступления. Именно поэтому все немцы, где бы они ни жили на планете, в том числе и немцы в СССР, были объявлены подозрительными элементами, потенциальными преступниками, и соответственно с этим по отношению к ним и стала проводиться геноцидальная политика во время войны и дискриминационная – на протяжении многих десятилетий после войны. По этому поводу вспоминается восточная поговорка «Бьют по мешку, а больно ишаку». В данном случае бьют по Гитлеру и национал-социалистам, а страдает от этого немецкий народ.

Именно поэтому я пришёл к выводу, что любой немец, в том числе и российский, защищая свой народ, его честь и достоинство, просто вынужден защищать правду о Германии, национал-социализме и его лидерах. До тех пор, пока мы не опровергнем чёрные мифы, которые демонизировали не только Германию 30-40-х годов, национал-социализм и его лидеров, но и весь наш народ, то каждый немец так и будет, как в глазах своих соседей, так и в глазах собственных детей, которых в школах пичкают этими мифами, ходить под генеральным подозрением в некой ненормальности, отклонении от общечеловеческих стандартов. До тех пор любой писака типа израильской писательницы Дины Рубиной будет позволять себе писать о немцах, что это агрессивный народ, который «всегда воевал и будет воевать».

В данной статье я попытался показать, что немецкий народ в 30 годы, голосуя за национал-социалистическую партию и Гитлера, поступал совершенно рационально и логично. Точно так же на те обстоятельства, которые сложились после Первой мировой войны и Версальского диктата победителей в Веймарской республике, реагировал бы любой другой народ. У немецкого народа тогда было только два выбора: либо голосовать за партию коммунистов во главе с Тельманом (а немцы совершенно правильно понимали, что это означало – голосовать за власть Сталина и Коминтерна в Германии) или за власть Гитлера, который обещал ликвидацию нужды и бедствий в стране, обещал наведение порядка и мир. Политика первых пяти лет его правления показала, что обещания он держал: национальный социализм начал приносить зримые плоды народу сразу же в 1933 году, а к 1938 году достижения гитлеровской администрации во внутренней и внешней политике были просто феноменальными.

Ни до этого, ни после этого ни одно правительство не было столь успешным, каким было правительство Гитлера вплоть до начала Второй мировой войны. Именно поэтому он получил ещё более массовую поддержку со стороны всех слоёв народа на референдуме 10 апреля 1938 года, чем на выборах в марте 1933 года.

Гитлер несёт свою долю ответственности за начавшуюся в 1939 году мировую войну, ему явно не хватило чувства реализма, чувства осуществления возможного, и он дал втянуть себя в построенные ему настоящими планировщиками войны капканы, но считать его единственным ответственным за «дымящиеся развалины 8 мая 1945 года» сегодня могут только пропагандистские лжецы и оболваненные ими простачки.

Ещё раз хочу обратить внимание критиков да и вообще всех читателей статьи на то, что главным её героем был не Гитлер, а немецкий народ, его реакции и решения. В 30-е годы немецкий народ был влюблён в Гитлера и имел на это все основания.

Он видел успешную экономическую политику, приведшую за несколько лет к ликвидации безработицы, нужды и бедствий народных масс, он видел разумную и эффективную социальную программу и политику, он видел преодоление классовых противоречий в обществе и прекращение состояния гражданской войны на улицах, он видел победу над коммунистической угрозой, которая к этому моменту в полном масштабе показала свою античеловеческую сущность в «первом в мире пролетарском государстве» СССР, он видел успешную ревизию ублюдочного Версальского диктата и возвращение на родину миллионов немцев вместе с их историческими территориями, он видел восстановление своего национального достоинства. Народ, в особенности молодёжь, поверил в своё будущее.

Гитлер и национал-социалисты сумели в эти годы так раскрыть потенциал и силу своего народа, как этого не удавалось никому из правителей ни до, ни после него. Германией этого периода восхищались все, кто в неё приезжал, в том числе и крупные политики. Так почему же ею и своим фюрером, осуществившим эту сказку на земле, не должны были восхищаться сами немцы? Это была самая что ни на есть нормальная реакция нормального народа, благодарного своему правительству. Только и всего.

Мне кажется, приведённой в статье информацией и её анализом мне удалось обосновать, почему каждый немец должен стремиться к правде о национал-социалистическом периоде в Германии. Уверен, что к этому должны стремиться и представители других народов. Предоставляю им право самим объяснить себе, почему это было бы полезно и им. Цитаты, использованные мною в начале статьи в качестве эпиграфа, призваны помочь русскоязычному читателю в этом интеллектуальном подвиге.

Генрих Дауб

schutz-brett.org

«Выскочка с толпой штурмовиков». Почему обездоленные немцы пошли за Гитлером?

Специалист по истории Третьего рейха рассказал, почему пала Веймарская республика и зачем народ Германии пошел за Адольфом Гитлером.

Внимательный читатель заметил, что цикл статей на тему Первой мировой войны мы открыли материалом, посвященным российскому участию в этом конфликте, и таким образом завершили тему Великой Октябрьской революции. Продолжая рассказ о влиянии Первой мировой на обстановку на международной арене, логичным будет теперь обратить внимание на главного нашего противника в этой войне – Германскую империю.

Сложно найти страну, которая по итогам войны оказалась бы в столь плачевном состоянии, как Германия. После поражения, которое потерпели страны Тройственного союза, основная вина за развязывание конфликта была возложена на Германию. 28 июня 1919 года в Версале был заключен мирный договор между Германией с одной стороны и США, Великобританией, Францией, Италией, Японией и их союзниками – с другой. Согласно условиям договора от Германии отторгались земли Эльзаса и Лотарингии, Познани, Саара, Данцига и ряд других территорий. Кроме того, Германия лишилась всех своих колоний, размеры ее армии и флота были сильно ограничены. Также по стране сильно ударили репарации, которые она обязалась выплачивать державам-победительницам.

На руинах Германской империи образовалось новое государство – Веймарская республика. Она просуществовала сравнительно недолго: с 1919 по 1933 год. Стоит отметить, что это был первый успешный опыт учреждения в Германии либеральной демократии. Однако и эта республика в итоге пала, уступив место нацистской диктатуре, созданной усилиями Адольфа Гитлера и его сторонников.

Почему к власти в ослабленной и униженной Германии пришли именно нацисты? Что пугало немецкий народ больше, чем гитлеровский режим? И кто, наконец, почти сумел вывести страну из кризиса, обеспечив ей несколько «золотых лет», но и они не спасли Веймарскую республику от краха? Об этом и многом другом портал «История.РФ» поговорил с историком, писателем, специалистом по истории Третьего рейха Константином Залесским. 

Без поддержки народа и Запада

– Константин Александрович, объясните: почему Веймарская республика, возникшая на развалинах Второго рейха, не смогла решить тех проблем, с которыми страна столкнулась после поражения в Первой мировой войне? Либеральная демократия в таких тяжелых условиях была обречена?

– Когда была образована Веймарская республика, в ней изначально был заложен целый комплекс очень серьезных противоречий. Она создавалась по большом счету правыми социал-демократами (в лучшем случае центристами), но при этом германское общество было в общем и целом настроено более революционно и их не поддерживало. То есть немецкое население не было готово и вообще не собиралось поддерживать Веймарскую республику.

– Почему?

– Она не отвечала чаяниям населения, а ее конституция была создана политиками. Условно говоря, это было мертворожденное государство. Кроме того, когда создавалась Веймарская республика, то по большому счету пришедшие к власти в Веймаре силы действовали по образу и подобию западноевропейских либералов и демократов и надеялись, что именно от них они получат помощь. Но этой помощи они в итоге не получили. Соответственно, оказалось, что к власти пришли люди, ориентированные на западных союзников, но при этом не получившие от них поддержку, как они на это рассчитывали. То есть они не могли обеспечить населению реабилитацию после войны, и из-за этого возник конфликт. Кроме того, есть еще один очень важный момент. Он связан с тем, что во время Парижской конференции, созванной для подготовки и заключения Версальского мира, Соединенные Штаты, Англия и Франция действовали абсолютно эгоистично и не думая ни о каких последствиях.

– В чем это выражалось?

– Изначально была поставлена цель утвердить господство Франции в Восточной Европе, а Соединенных Штатов и Англии – в Европе в целом. То есть Германии изначально была предложена роль страны под очень сильным давлением. Ее ставили в неравное положение со странами-победительницами. Притом что Второй рейх был уничтожен, Германию низводили до состояния страны, которая находится в тяжелейшем политическом положении и которую, в принципе, можно грабить и с ней не считаться на международной арене. Все это в комплексе и подорвало силы Веймарской республики. С одной стороны, у нее не было политических прав на международной арене, и народ Германии понимал, что находится в ущемленном состоянии, а с другой стороны, дикое экономическое давление, в том числе и по поводу выплаты крупнейших репарационных платежей, приводило к обнищанию населения и глубокому экономическому кризису. Когда этот кризис разразился в Соединенных Штатах, по Германии он ударил значительно сильнее, чем по другим странам. Таким образом, чаяниям населения Веймарская республика ответить не могла, потому что это было либерально-демократическое государство, а на тот момент, обладая этими средствами, оно не могло обеспечить населению не то что экономическое процветание, а хоть какую-то экономическую стабильность.

Блестящий дипломат

– Но в жизни Веймарской республики были и так называемые «золотые годы». Этот период связан с именем рейхсканцлера Густава Штреземана. Расскажите немного об этом человеке: в чем его главная заслуга? И если бы не его смерть, демократическое государство тогда бы не рухнуло?

– На самом деле республика рухнула не с его смертью, это произошло из-за более объективной ситуации. Штреземан был правым социал-демократом и действительно являлся одним из столпов веймарского режима. Как вспоминают его соратники времен Веймарской республики и даже Германской империи, Штреземан был совершенно блестящим переговорщиком. Он умел находить общий язык и с зарубежными деятелями, и с представителями политического спектра Германии. Его личная фракция, которую он возглавлял, была очень маленькой, и его непосредственное окружение было очень небольшим. Кстати, после того как Штреземан погиб, его партия больше ничего из себя не представляла. Но он смог, во-первых, договориться с элитой внутри Германии и достичь более-менее стабильного состояния в правительстве. Не в кабинетах – кабинеты менялись, но состав правительства в общем и целом оставался стабильным. Во-вторых, и это самое главное, Штреземан смог договориться с зарубежными странами.

Густав Штреземан на Генеральной Ассамблее Лиги Наций. 1926

– В чем проявлялось мастерство Штреземана как дипломата?

– Он умел очень ловко шантажировать своих соперников по переговорам, но знать меру в этом шантаже, то есть не доводить до разрыва. Другой бы на его месте также действовал при помощи шантажа, заявляя, к примеру, что Германия не будет платить репарации, и в результате получал бы оккупацию Рурской области. А Штреземан умел это делать и смог убедить западных партнеров в том, что экономическое процветание Германии принесет им большую пользу. В этот момент наступили более-менее благоприятные времена, правительство сумело справиться с галопирующей инфляцией. Причем галопирующая инфляция был палкой о двух концах, поскольку, с одной стороны, она разорила население, но с другой – в этот период германское правительство давало довольно большие кредиты немецким промышленникам для перевооружения предприятий. И в результате промышленники в значительной степени смогли перевооружить предприятия и не возвращать кредиты, полученные от государства. Когда с инфляцией справились, Штреземан сумел договориться о заморозке репарационных платежей и устроить так, чтобы западные банкиры начали субсидировать германскую экономику. И вот здесь-то как раз начались золотые годы Германии. В страну пошел приток западного капитала, а немецкие предприятия сумели обновить свою материальную базу, и все это вместе начало очень хорошо действовать.

Крах по принципу домино

– Почему же в итоге все развалилось?

– Потому что в такой экономической политике была заложена бомба замедленного действия. Она заключалась в том, что по специфике германской экономики, которой были очень нужны свободные финансовые средства (а их не было), Штреземан и его правительство были вынуждены сделать ставку на краткосрочные кредиты. Сначала все было хорошо, но тут начался финансовый кризис, который впоследствии привел к Великой депрессии, и вместе с ним – кризис возвращения кредитов. Банкиры Соединенных Штатов, а за ними и банкиры других стран, во-первых, потребовали от Германии возвращения краткосрочных платежей, а во-вторых, отказались продолжать кредитование, потому что им были необходимы средства для внутреннего финансового рынка. И вот тут неожиданно германские банки столкнулась с тем, что у них вообще нет финансовых средств!

Рейхспрезидент Германии Фридрих Эберт. 1925

– К чему это привело?

– Это привело к принципу домино. Крупнейшие банки начали лопаться и прекращать финансирование, предприятия были вынуждены сокращать производство, что привело к росту безработицы, а это, в свою очередь, – к уменьшению спроса. Уменьшение спроса привело к невозможности реализовать промышленные остатки и выплатить кредиты. В итоге Веймарскую республику постигло полное разорение.

– То есть главной причиной падения этого государства был именно экономический кризис?

– Одной из главных, поскольку там было много других причин. На самом деле говорить, что причиной краха Веймарской республики была только тяжелая экономическая ситуация, конечно, нельзя, но она сыграла очень важную роль в этом процессе. Если говорить о других причинах, можно вспомнить даже 1932 год, когда Гитлер еще не был назначен рейхсканцлером. Тогда во главе Веймарской республики, созданной социал-демократами и центристами, стоял рейхспрезидент, который был убежденным монархистом и которого поддерживали консерваторы, считавшие своей главной задачей уничтожение Веймарской республики! Одновременно с этим на выборах увеличивали свое представительство нацисты, которые заявляли, что Веймарская республика должна быть уничтожена, и коммунисты, которые тоже заявляли, что она должна быть стерта с лица земли. То есть Веймарская республика в принципе не имела права на существование, потому что бо́льшая часть политических сил и населения страны, в том числе президент и правительство, поддерживали ее уничтожение. Более того, по большом счету, даже главная основа последних правительств перед приходом Гитлера к власти – Партия католического Центра – тоже в общем и целом не была партией Веймарской республики, потому что ее идеи мало совпадали с идеями либерально-буржуазной социал-демократической республики.

Второй кабинет под руководством Германа Мюллера. Июнь 1928 

Ликвидировать национальное унижение!

– Как мы знаем, на смену веймарскому режиму пришел режим нацистов и жесткая гитлеровская диктатура. Почему на волне экономического кризиса и общей тяжелой ситуации в Германии именно нацистские партии приобрели такую популярность у народа? У нацистов вообще были хоть какие-то реальные конкуренты – например, коммунисты?

– Они составляли им конкуренцию, но все равно в 1933 году коммунисты не могли настолько конкурировать с нацистами, чтобы стать им альтернативой во власти. Но нельзя сказать, что только один фактор привел нацистов к власти в 1933 году. Это был целый конгломерат факторов. Один из них – это, естественно, тяжелая экономическая ситуация, которая была полностью использована нацистами в качестве их совершенно популистской пропаганды. Нацисты использовали исключительно популистские лозунги, хотя при этом у них, по сути, не было своей экономической программы. По большому счету, у них вообще не было никакой программы, только набор популистских лозунгов, состоящий из 25 пунктов. Это не считая антисемитской составляющей, о которой нацисты многократно заявляли и полностью выполнили обещанное. А в остальном четкого плана у них не было. Кроме создания централизованного государства и ликвидации рейхстага. Веймарская республика в результате своей деятельности полностью дискредитировала в глазах населения идею либерально-буржуазного государства. Было видно, что рейхстаг не работает, все последние правительства – это правительства уже президентские, то есть члены рейхстага не могут между собой договориться, там творится полный бардак (чему очень помогли и нацисты, и коммунисты). И потом нацистское движение, по большому счету, это не консервативное движение и не возврат к монархии, это – революционное движение. Это строительство новой страны, новой Германии. С одной стороны, нацизм – это потакание национальным чувствам, то есть призыв к тому, что нужно ликвидировать национальное унижение. Кстати, на самом деле, об этом говорили не только нацисты, об этом говорили все партии. Надо быть ненормальным, чтобы говорить о том, что надо приветствовать Версальский мир! Но нацисты наиболее горячо отстаивали эту позицию. Кроме того, нацисты опирались на национализм и на имеющее довольно глубокие корни в Германии движение Фёлькише (нем. Völkische Bewegung, что означает «народное движение». – Прим. ред.). Оно существовало еще в XIX веке и уходит корнями в немецкий романтизм, немецкий эпос и т. д. И, наконец, есть еще один фактор, который после Первой мировой войны некоторые ученые ставили на первое место в ряду причин популярности нацистов, но потом, кстати, эта версия была опровергнута. Это страх перед угрозой коммунизма.

– Неужели «угроза» Советской России и коммунистического режима пугала немцев сильнее, чем перспектива нацистской диктатуры? Почему это вообще породило такой страх в обществе?

– Потому что все видели, какой это режим! Режим, который в их представлении приносит политическую, а в ряде случаев и физическую смерть для представителей определенных слоев населения: частных собственников, ремесленников и других. И при таком образе СССР у этих слоев населения существовал страх перед возможным развитием событий.

«Выскочка» и штурмовики против коммунистов

– А в Германии действительно мог установиться коммунистический режим? Ведь Коминтерн предпринимал попытки осуществить вооруженное восстание руками немецких коммунистов, хотя успехом они и не увенчались.

– Скорее всего, этого не могло произойти. Но страх все-таки был! И вот все эти факторы сошлись воедино. Причем к ним надо добавить еще и личностный фактор.

– Вы имеете в виду харизму Гитлера?

– Да, и это тоже очень важно. Ни в коем случае нельзя, как это делала советская историография, полностью абстрагироваться от личности Гитлера. Среди других лидеров политических партий Германии 30-х годов Гитлер был наиболее харизматичной личностью. Дело не в том, что он выдвигал какие-то умные программы, просто он мог вести за собой толпу. И это тоже сыграло свою роль. Также Гитлер пользовался поддержкой со стороны определенных групп германской промышленности, то есть финансовых кругов. Кроме того, когда мы говорим о приходе нацистов к власти, нужно иметь в виду то, что Гитлер сначала был назначен главой коалиционного правительства, где нацисты имели не большинство портфелей. Гитлер был поддержан консерваторами, которые были политиками еще во времена Германской империи. То есть в принципе Гитлер еще и переиграл в политическом смысле своих соратников по правительству. Это были приличные, интеллигентные люди, которые делали большую политику, а Гитлер – выскочка со своей толпой штурмовиков, которые маршируют вокруг с факелами. Поэтому соперники Гитлера, конечно же, предполагали, что они смогут его обыграть и сделают так, что он будет просто лидером толпы, а правительство будет принадлежать им, и они будут править страной. Но они полностью ошиблись… 

– Когда Гитлер был назначен рейхсканцлером, формально он еще не мог управлять страной, поскольку главой государства являлся президент. Однако ему понадобилось всего полтора года, чтобы устранить все препятствия и наделить себя неограниченной властью диктатора. Можно ли сказать, что он захватил власть незаконным путем?

– Формально он получил власть законным путем, поскольку был назначен главой президентского кабинета. Другое дело, что сразу же после этого были объявлены перевыборы в рейхстаг, и вот ту избирательную кампанию, которая тогда велась, назвать законной в принципе невозможно. В ходе нее был использован административный ресурс, чтобы, с одной стороны, развернуть насилие на улицах. А с другой стороны, после избрания рейхстага были ликвидированы голоса коммунистов, и дальше начались уже откровенно незаконные шаги диктатуры. 

histrf.ru

Гитлер воплотил немецкую мечту. Народ этого не забыл: Политика: Мир: Lenta.ru

80 лет назад, 12 марта 1938 года, Австрия стала частью «Великой Германии»: фюрер Адольф Гитлер реализовал одну из главных идей еще легендарного «железного канцлера» Отто фон Бисмарка объединить немецкий народ в рамках единого государства. В отличие от его последующих завоеваний, аншлюс (присоединение) прошел без единого выстрела и был поддержан местным населением. Оно также радостно подключилось к бесчеловечной политике нацистской Германии. После войны единое государство снова разделили — Австрия при этом считалась освобожденной от нацизма страной. Но тесная связь, когда-то позволившая фюреру взять южные земли без боя, жива по сей день. «Лента.ру» вспоминала «марш, потрясший весь мир» и выясняла, какой шрам нацисты оставили в истории взаимоотношений Германии и Австрии.

«Хайль Гитлер! Зиг хайль!» — рев толпы разносился по улицам австрийской столицы в солнечный день 12 марта 1938 года. Местные жители высыпали из домов: они встречали колонны марширующих солдат в блестящих шлемах цветами и ликованием, стремились пожать руки братьям с севера, вернувшим народу былое величие. Девушки махали платками из окон, с балконов сыпались конфетти в виде свастики, в небе летали самолеты Люфтваффе. Пограничные посты торжественно демонтировали — границы должны были быть стерты навсегда, и растоптанное в Первую мировую чувство национальной гордости, возродившись, должно было сплотить великую арийскую расу навеки. Отметить великий день в истории германской нации прибыл сам фюрер.

Немецкие войска входят в Австрию

Для него присоединение малой родины было «важнейшей миссией в жизни» — он вернулся домой впервые за 24 года. В открытой машине Гитлер проехал мимо места своего рождения, города Браунау-на-Инне. Вечером его радостно встречали в Линце, где он когда-то пошел в первый класс. Там вождь подписал документы, необходимые для юридического оформления аншлюса. Название страны — Österreich («Восточный рейх») — было изменено на Ostmark («Восточную марку»). Оно сохранилось вплоть до конца Второй мировой войны.

Три дня спустя, 15 марта, более 250 тысяч человек собралось на Хельденплатц в Вене, чтобы увидеть военный парад и послушать триумфальную речь фюрера, которую тот произнес с трибуны императорского дворца. «На столетия вперед Австрия станет железным гарантом безопасности и свободы Германской империи, и тем самым обеспечит счастье и спокойствие нашего великого народа!» — чеканит фюрер. Толпа ликует: Гитлеру приходится делать паузы, пока слушатели, распаленные очередным метким пассажем, в исступлении скандируют его имя. Так, согласно официальной историографии, состоялась «нацистская оккупация» Австрии.

Выступление Гитлера

Значительно позже стало известно, что операцию «Отто» (так назывался план вторжения в Австрию) провели совсем не так гладко, как рассказывала пропаганда: самоходная артиллерия оказалась не готова к эксплуатации. Тяжелые машины заглохли и встали на границе в районе Линца, остановив колонну. Гитлер был в ярости.

Легкие танки добрались до Вены врассыпную, объездными путями, а остальную технику пришлось доставлять на парад с помощью железнодорожных платформ. Несовершенство немецкой военной машины, несомненно, омрачало торжество фюрера. Но видимость несокрушимой и грозной армии все же удалось сохранить.

Австрийское происхождение Гитлера — конечно, не единственная причина, объясняющая триумф Третьего рейха в Австрии. Идея «воссоединения германского народа» витала в воздухе много лет — с того момента, как кончилась Первая мировая.

Когда развалилась империя Габсбургов, Вена, некогда могучая столица Австро-Венгрии, оказалась главным городом весьма скромного куска земли. Этот осколок был населен преимущественно немцами, не питавшими иллюзий относительно своей национальной принадлежности. Новорожденное государство считали нежизнеспособным.

Первые попытки заключить союз с Германией начались почти сразу после войны, но Антанта, конечно, не могла позволить этому случиться. Победители связали проигравших по рукам и ногам — эти жесткие ограничения в итоге и подогрели в немецком обществе реваншизм, одну из причин прихода нацистов к власти.

Предоставленная сама себе Австрия оказалась в бедственном положении: экономический кризис вызывал голодные бунты и крестьянские восстания. Умы людей захватывали тоталитарные идеологии — коммунизм, фашизм и нацизм. Несмотря на победу левых социал-демократов на выборах 1919 года и изгнание монаршей семьи Габсбургов из страны, коммунисты еще много лет не давали покоя австрийцам. Параллельные законной власти «советы» организовывали демонстрации и стачки, устраивали теракты и нападения на правительственные учреждения. Последние баррикады исчезли с улиц Вены лишь в 1927 году.

Политическая борьба, однако, продолжалась. Силу набирали противостоящие социал-демократам правые силы — христианские социалисты. В 1933 году канцлер Энгельберт Дольфус, опасаясь победы левых на выборах, распустил парламент и, пользуясь поддержкой венского кардинала Инницера, провозгласил «корпоративную диктатуру» — строй, который должен был дать отпор как социалистам, так и германским националистам. Сторонников этой идеологии нередко называют «австрофашистами».

Правительство Дольфуса отменило выборы, восстановило смертную казнь, запретило деятельность коммунистов и нацистов и создало единую с церковью организацию под названием «Отечественный фронт». Позднее австрофашисты объявили вне закона и социал-демократическую партию, многие ее функционеры были казнены, оказались в концлагерях или бежали из страны.

Австрийский фашизм, конечно, не мог не нравиться итальянскому диктатору Бенито Муссолини — ведь даже принятая австрийцами «Майская конституция» очень напоминала его собственную. Дуче мечтал о создании «Дунайской федерации», и Австрия виделась ему важнейшим союзником в реализации этих планов.

Именно поэтому Муссолини сыграл настолько важную роль в последовавших событиях. Режиму Дольфуса не удалось искоренить нацистское движение в Австрии. Сторонники «великогерманского» пути продолжали вести подрывную работу внутри страны. В период с 1933 по 1938 год ими было убито или ранено более 800 человек.

Муссолини и Гитлер

Фото: AP

В 1934-м нацисты совершили первую попытку аншлюса: полторы сотни бойцов СС, переодетых в австрийскую военную форму, захватили канцлера в заложники, требуя подписать документ о передаче власти. Дольфус был ранен в шею при попытке бегства, но даже под угрозой смерти отказался капитулировать — и в итоге истек кровью на диване в федеральной канцелярии. Присоединение, впрочем, провалилось не только по этой причине: Муссолини, узнав о происходящем, перебросил к австрийской границе четыре отборных дивизии. Оказавшись на пороге войны с Италией, Гитлер был вынужден сдать назад.

Преемник Дольфуса Курт Шушниг, придя к власти, изъявил готовность защищать независимость Австрии. Но за четыре года его правления все изменилось. Англия, Франция и другие крупные игроки были готовы идти на уступки перед Третьим рейхом ради его «усмирения». Третий рейх продолжал вести политическую борьбу, щедро финансируя нацистское движение в Австрии. Один из ближайших советников Шушнига, Артур Зейсс-Инкварт, был национал-социалистом и действовал в интересах Германии — и он был далеко не единственным сторонником «воссоединения» в австрийском правительстве.

К началу 1938 года ситуация обострилась до предела. Австрийский канцлер приказал арестовать главу нацистской ячейки в Вене, чем вызвал возмущение Гитлера и спровоцировал демонстрации национал-социалистов в городе. Шушниг действовал уверенно, полагаясь на поддержку верного итальянского союзника, но встреча с Муссолини стала для него жестоким разочарованием.

За прошедшие годы итальянский диктатор был вынужден отказаться от своих планов на Австрию и сильнее сблизиться с Германией. Невмешательство в будущий аншлюс было одним из ключевых условий для вступления Италии в «Антикоминтерновский пакт» и образования оси «Рим — Берлин». Муссолини посоветовал Шушнигу идти на соглашение с Германией и доверять Гитлеру.

За месяц до аншлюса канцлера вызвал к себе Гитлер. Судя по воспоминаниям участников, их общение 11 февраля было сложно назвать «переговорами»: фюрер не оставил Шушнигу возможности выбирать. Все несколько часов их разговора он сыпал угрозами и всеми силами давил на австрийца, настаивая на своих условиях. Требования Гитлера включали в себя полную амнистию для арестованных нацистов, назначение нациста Зейсс-Инкварта министром безопасности и включение нацистской партии в «Отечественный фронт».

Шушниг подписал договор. Как и Гитлер, он выступил в парламенте с речью, приветствующей мирное взаимодействие двух стран. Но беспокойство за независимость Австрии не оставляло его. В начале марта он принял решение, которое стало роковым для его государства: провести плебисцит, дать народу высказаться по вопросу присоединения к Германии. Референдум был анонсирован 9 марта и назначен на 13-е.

Терпение фюрера лопнуло. 11 марта стало известно о мобилизации немецких войск в Баварии. Шушнигу был предъявлен ультиматум: он должен был отменить плебисцит и уйти в отставку, передав управление нацисту Зейсс-Инкварту. В противном случае Австрию ждало военное вторжение с севера. Канцлер в панике звонил Муссолини, но тот не ответил ему — по официальной информации, дуче в этот момент находился на охоте. Судьба Австрии была решена.

Шушниг выступил на радио с новостью о своей отставке. Вслед за ним австрийцы услышали обращение нового канцлера-нациста с призывом не оказывать сопротивления германским войскам. В тот же день на австрийскую землю, снося пограничные столбы и шлагбаумы, вступили силы вермахта. В мировой прессе этот поход назовут «маршем, потрясшим весь мир». Гражданам рейха сообщили, что армия отправилась спасать австрийских братьев от кровавого коммунистического восстания.

«Это были лучшие дни моей жизни. Я въехал в Австрию вместе с Гитлером, в шестой машине кортежа. На моих глазах были слезы — исполнялась моя мечта об объединении Германии. Ведь Австрия повелевала Германией 600 лет! И для нас после поражения 1918 года и Версальского мирного договора… Мечта становилась реальностью», — вспоминал секретарь немецкого министра иностранных дел Рейнхард Шпитци.

Шушниг и президент Австрии Миклас были захвачены отрядом СС под управлением знаменитого нацистского диверсанта Отто Скорцени — именно он в 1943 году вызволял Муссолини из плена. До самого конца Второй мировой войны бывший канцлер сидел в нацистских концлагерях. В первые шесть недель после вторжения в Австрию было арестовано около 76 тысяч человек.

10 апреля в Австрии все-таки прошел запланированный Шушнигом плебисцит. Поле для ответа «да» на его бланках было куда больше поля для «нет» и располагалось прямо по центру. Результат, оглашенный нацистской пропагандой, был громким: 99,8 процента жителей страны поддержали «воссоединение».

Вряд ли стоит подозревать власти в подтасовке: в течение дальнейших лет австрийцы показали себя даже более фанатичными национал-социалистами, чем немцы. Из 190 тысяч евреев, проживавших в Австрии до аншлюса, 65 тысяч — почти все, кто не успел бежать из страны, — были истреблены.

Антисемитское насилие достигало в «Остмарке» таких масштабов, что из Берлина в Вену приходили директивы с требованиями умерить пыл. Выходцы из Австрии составляли 14 процентов персонала СС и почти половину работников лагерей смерти, хотя их доля в населении рейха не превышала 8 процентов.

К концу войны в НСДАП (нацистской партии Гитлера) состояло, по разным оценкам, от 540 до 700 тысяч австрийских граждан — почти каждый пятый австриец. В концлагере Маутхаузен, построенном неподалеку от Линца, за годы войны погибло около 100 тысяч человек.

Несмотря на все вышеперечисленное, Австрия в течение многих лет считалась «первой жертвой нацизма». Этот взгляд поддерживался и государствами Антигитлеровской коалиции: на одной из площадей Вены стоит памятник советским солдатам, «освобождавшим Австрию от фашизма».

Денацификация в стране проходила в крайне щадящем режиме и закончилась уже к 1948 году. Пока бывшие функционеры СС спокойно работали в правительстве, школьные учебники истории рисовали образ иностранного военного вторжения и умалчивали о конкретных цифрах военных преступлений.

Вся вина за Холокост перекладывалась на Германию, при этом ветераны вермахта почитались австрийцами как герои. «Доктрина жертвы» устраивала всех политических игроков, помогая формировать национальную идентичность: проповедовалось принципиальное отличие австрийцев от немцев.

Процесс демонтажа мифа начался лишь в 80-х годах после ряда громких разоблачений в высших политических кругах. Невзирая на давление еврейских диаспор, правительств США, Израиля и других стран, окончательное признание вины произошло только в 2001 году: по Вашингтонскому соглашению Австрия выплатила более 900 миллионов долларов реституции.

Можно сказать, что деконструкция части национального мифа и принятие ответственности в какой-то степени вновь идейно сблизило Австрию и Германию. Принципиальное различие в исторической памяти постепенно уходит в прошлое — единый народ вновь становится единым, пусть и в двух различных государствах.

По словам дипломатического источника «Ленты.ру», работавшего в Австрии, историческая связь немецкого и австрийского народа крепка и по сей день — на закрытых встречах чиновники двух стран де-факто относятся друг к другу как к представителям одного государства. «Чувствуют себя практически согражданами. Никакой дистанции между ними нет. Россия и Украина даже в лучшие годы могли этому только завидовать», — пояснил он.

lenta.ru

Расплата — Интернет-газета «КОНТИНЕНТ»

Почему немцы поддерживали Гитлера. 

С юных лет меня тревожил вопрос: как могло случиться, что нация творцов мировой культуры создала себе кумира из чудовищного преступника? Этой проблеме посвящено множество публикаций (только в Германии за послевоенные годы издано 1580 книг), но ее однозначного решения нет. Ясно одно: ключ к истине – комплексный анализ событий в единстве социально-экономических, политических, идеологических и морально-психологических факторов.

Вначале был выбор

По Версальскому договору Германия потеряла 73,5 тыс. кв. км территории с населением 7,3 млн человек, почти всю армию и флот. На нее была возложена ответственность за развязывание Первой мировой войны, она должна была выплачивать репарации, приведшие к неуправляемой инфляции, крайнему обнищанию населения и социально-политической нестабильности. Массовые митинги, демонстрации протеста, забастовки, вооруженные стычки расшатывали и без того слабую демократию Веймарской республики. Ультраправые и крайне левые радикалы нагнетали настроения униженности, разочарования, озлобления и желания реванша, используя их в своекорыстных целях.

Наиболее успешной в этой провокационной политике оказалась Национал-социалистическая германская рабочая партия (NSDАP), само название которой насквозь пропитано популистской демагогией. Из маргинальной кучки авантюристов она всего за 10 лет превратилась в одну из крупнейших политических сил страны. Спекулируя на комплексе неполноценности немцев как оборотной стороне уязвленной мании величия, нацисты натравливали их на евреев, коммунистов, социалистов как на «главных виновников» поражения в войне и послевоенных бедствий. И все же в начале 1930-х был реальный шанс не допустить к власти Гитлера и его клику, о чем свидетельствуют результаты выборов тех лет.

В 1928 г. NSDАP получила в Рейхстаге всего 2,6% мест. Но в ходе экономического кризиса 1929-1933 гг. положение в стране настолько ухудшилось, что все больше немцев затосковало по сильному лидеру. Гитлер провозглашал востребованные ими лозунги: «национальное предательство», «мировой еврейский заговор», «только мы спасем Германию». И ему верило все больше людей. Летом 1932 г. на выборах в Рейхстаг нацисты, получив 37,3% голосов, стали ведущей парламентской фракцией. Но в ноябре 1932 г. на последних свободных выборах в Рейхстаг национал-социалисты потеряли 2 млн голосов избирателей и 34 депутатских места. Коммунисты улучшили свои показатели, вместе с социал-демократами получив 221 место в Рейхстаге, на 29 больше, чем нацисты. В союзе с другими конституционными партиями они могли бы противостоять угрозе гитлеровской диктатуры, но этого не случилось. 30 января 1933 г., вопреки воле большинства народа и парламента, президент Гинденбург под давлением реакционных кругов назначил Гитлера рейхсканцлером.

В борьбе за «чистоту рядов»

Борясь за умы и сердца немцев, Гитлер и его приспешники сочетали гестаповский террор с геббельсовской пропагандой. Зажигательные речи фюрера на многотысячных митингах, помпезные военные парады и факельные шествия, тотальная цензура с публичным сожжением запрещенных книг, потоки лжи в СМИ, манипуляция молодежью в процессе воспитания – всё это ошеломило и парализовало социальную активность обывателей, сплачиваемых под знаком свастики. При повальном внушении и устрашении филистерское сознание и поведение все более деформировалось, адаптируясь к новой среде. Многие интеллектуалы стали убежденными нацистами и расистами. Лишь незначительная часть общества, вынужденная скрывать свое инакомыслие, критически восприняла гитлеровский режим. И только самые отважные решались подпольно бороться с ним.

«Народное государство»

До недавнего времени в Германии не принято было публично признавать успехи Гитлера в экономической и социальной сферах. Одним из первых нарушил табу историк Гётц Али в скандальной книге «Народное государство Гитлера – грабеж, расовая война, национальный социализм» (2005 г.). Нацистский режим Али характеризует как «услужливую диктатуру», которая не только обуздала немцев террором и обманом, но и развратила их подкупами. За четыре года объем германской промышленности и доходов удвоился, безработица сократилась в шесть раз, была остановлена инфляция, введен жесткий контроль над ценами, зарплатой и налогами.

В области социальной политики Гитлер осуществил ряд популистских мер: введение платных отпусков для рабочих и служащих, увеличение числа выходных, строительство дешевого жилья, поддержка массового туризма, создание «народного» автомобиля, защита крестьян от последствий непогоды и колебаний цен на мировом рынке, а должников – от взыскания долга путем описи и продажи имущества, выселения из квартир. Он ввел пенсионное обеспечение бедных и прогрессивное налогообложение богатых, пособия семьям с детьми за счет холостяков и бездетных пар, высокие выплаты солдатам-фронтовикам и их семьям.

Важным источником роста благосостояния граждан Рейха стало узаконенное ограбление евреев, а впоследствии – и жителей завоеванных стран. Да и в первые годы войны немцы не испытывали серьезных трудностей в получении жизненных благ, дефицит которых восполнялся потоками продовольственных и вещевых посылок с фронтов за счет разбоя и мародерства. Германская промышленность и сельское хозяйство обеспечивались сырьем и прочими ресурсами из оккупированных стран, дармовым трудом узников лагерей, военнопленных и остарбайтеров. Но простых граждан не интересовало, откуда все это берется, они просто радовались своей сытости и благополучию. Гётц Али утверждает, что при нацизме было больше «социального равенства» и «вертикальной мобильности», чем в кайзеровском рейхе и Веймарской республике. Гитлер был «диктатором-душкой», который не только помог немцам «почувствовать себя важными птицами», но и предоставил им государственное попечение. «Система была создана для их выгоды. Каждый принадлежавший к “расе господ” – а это были не только нацистские функционеры, но 95% немцев – имел долю в награбленном». В подавляющем большинстве они считали нацизм не угнетающим, а «добросердечным», утверждает автор. Этим объясняются причины того, что средний немец горячо поддерживал гитлеровский режим, не испытывал стыда и вины за его преступления и не оказывал ему сопротивления. Подобный вывод сделал в 1990-х и американец Д. Гольдхаген, возложивший ответственность за Холокост не только на верхушку Третьего рейха, но и на низы как «добровольных пособников Гитлера».

Триумф и крушение Третьего рейха

Население Германии, опьяненное победами и истеричным прославлением германского оружия, испытывало эйфорию, мистический экстаз перед Гитлером, обещавшим немцам расширение «жизненного пространства» и в конечном счете – мировое господство. Дети играли в «героев-арийцев», невесты солдат мечтали о «рыцарских имениях на черноземных пространствах». А пехотинец Генрих Бёлль писал родителям в конце 1943 г.: «Я часто думаю о возможности колониального процветания здесь на Востоке после выигранной войны».

Крах Третьего рейха был воспринят большинством немцев как «общегерманская катастрофа». Германия дорого заплатила за поддержку Гитлера: 8,3 млн убитых и искалеченных, 230 млрд долл. материального ущерба. Политика денацификации и демократизации привела к постепенному осознанию гитлеризма как национального позора, а его разгрома – как неизбежной кары и освобождения от тирании. Но и сегодня лишь 63% немцев согласны с тем, что народ вынес уроки из своей истории. Некоторые историки и публицисты даже пытаются пересмотреть нацистское прошлое с позиций его романтизации и героизации.

История повторяется?

Среди 200 государств мира примерно в 50 действуют авторитарные режимы. Поскольку все познается в сравнении, напрашивается аналогия между нынешними диктатурами и деспотиями прошлого. В современной России нет социализма, нет зрелого капитализма, марксизм отступил на периферию, а неофашизм еще не стал господствующим. Но есть явные признаки авторитаризма, перерастающего в тоталитаризм: усиление вертикали власти во главе с харизматическим вождем; слабость гражданского общества и монополия государства в жизни страны; ограничение и подавление свобод и прав личности; фактическое отсутствие выборности и разделения властей, плюрализма партий и мнений, реальной оппозиции. Конечно, Россия не абсолютная монархия, а Путин – не тиран в полном смысле, но его слова и дела все более попахивают великодержавным шовинизмом. Он претендует на мессианскую роль «собирателя российских земель», лидера «русского мира». Его экспансионистская внешняя политика становится все более агрессивной, бросая вызов цивилизованному миру. Об этом свидетельствуют войны в Чечне, Грузии и Украине, вооруженная поддержка сепаратистов в Приднестровье, Южной Осетии, Абхазии, Донбассе. При этом риторика и методы Путина слишком напоминают демагогию и тактику Гитлера. А аннексия Крыма и план создания «Новороссии» целиком скопированы с захвата Судет, Богемии и Моравии. Гитлер оправдывался тем, что Чехословакия – «эфемерное, временное искусственное образование», а Путин заявил Бушу: «Украина – даже не государство, это часть территории…»

В путинской России, как и в гитлеровской Германии, сегодня царят безудержное ликование по поводу возрождения «имперской мощи», ненависть к внешним и внутренним «врагам» и безоговорочная поддержка «лидера нации». Путинизм, подобно нацизму, разжигает энтузиазм масс, прикормленных за счет экспорта углеводородов и зомбированных СМИ, использующими геббельсовский стиль пропаганды. Современному миру все более угрожает чума тоталитаризма, панисламизма, терроризма, ксенофобии и антисемитизма. Поэтому неизмеримо возрастает актуальность уроков Второй мировой войны. Но человечество, к сожалению, слишком многое позабыло и мало чему научилось.

Давид ШИМАНОВСКИЙ, «Еврейская панорама»

kontinentusa.com

Советник МИД: «Немцы опасаются большой войны между Западом и Россией»

«Они боятся, что эта война случится не в США и не в России, а на территории Германии, а американцы, по традиции, отсидятся за океаном»

01.09.2016 в 16:48, просмотров: 10208

77 лет как грянула Вторая мировая война. А совсем недавно, 22 июня, мы вспоминали начало Великой Отечественной войны. Две страшные даты, которые, как тогда казалось, навсегда противопоставили Германию остальному миру.

Сейчас, однако, ситуация изменилась. Россия и Германия уже давно не враги, хотя радужными отношения двух стран тоже назвать нельзя.

Как после того горя, что принесла русскому народу война, можно было налаживать отношения с Германией? Но дипломатия на то и есть, чтобы можно было это сделать. Наш собеседник готовился воевать на фронте с немцами, а в итоге оказался «заброшен в тыл»: стал советским дипломатом в ФРГ и ГДР.

О самых трагических страницах в российско-германских отношениях нам рассказал советник 1-го класса МИД РФ, эксперт по Германии, за плечами которого долгие годы дипломатической службы в обоих германских государствах, Владимир Родин.

фото: kremlin.ru

— Владимир Митрофанович, вы помните, как началась эта страшная война?

— Да, хорошо помню. Мне тогда было 12 лет. В воскресенье, 22 июня 1941 года, мы отдыхали на казенной даче в Саратове (отец работал в обкоме партии, мать была учительницей). Сообщение по радио о нападении фашистов стало для нас громом среди ясного неба. Как мы жили в то время? Жизнь постепенно налаживалась, появились хорошие продукты в магазинах, мы читали Пушкина…

И тут война! Отец организовывал снабжение фронта хлебом, я проходил военную подготовку. Но на фронт не успел. Я никак не мог понять, почему нация Гете и Шиллера, Гегеля и Канта, Бетховена и Баха так дружно, с энтузиазмом пошла за Гитлером. Чтобы найти ответ, я и поступил сразу после войны в МГИМО.

— И нашли?

— Преподавателем немецкого языка в нашей группе был Лиепа-Розенберг. Седой как лунь, с удивительно молодыми глазами. Он воспитывал нас на лучших произведениях немецких писателей и призывал нас полюбить немецкий язык и встать на путь примирения с немцами.

Но его слова встретили в нашей группе неоднозначную реакцию. «Как это — полюбить? — возразили наши девушки и ребята. — После того, что пережил наш народ? После зверств нацистов на нашей земле? В Советском Союзе не осталось ни одной семьи…».

Тут Федор Яковлевич побледнел. Он молча встал и вышел из класса. Потом мы узнали, что единственный сын Федора Яковлевича погиб в боях под Москвой.

После окончания МГИМО я был командирован в ГДР. Оттуда в ФРГ. Я много лет жил на немецкой земле, беседовал с немцами, пытаясь понять их душу, найти взаимопонимание с ними, завоевать их доверие. Тогда я и понял, что нет немцев просто хороших, как нет и немцев просто плохих. Все зависит от того, кто стоит во главе этой сильной, сплоченной, динамичной нации.

И это подтверждает история: Германия при Гитлере была одной, при первом канцлере ФРГ Конраде Аденауэре — другой, при первом президенте ГДР Вильгельме Пике — третьей.

фото: kremlin.ru

— Живя среди немцев, вы поняли, почему они пошли за Гитлером?

— Да, я нашел ответ. Гитлер и его соратники — «гангстеры-интеллектуалы» — хорошо знали жизненное кредо немцев: «Сначала жратва, потом мораль». Нацистам удалось оживить экономику с помощью программ по трудоустройству и производству вооружений и быстро сократить безработицу. Им помогли американские магнаты (в 1924 году был принят американский план Дауэса для восстановления германской экономики).

— Немцы никогда не признавались вам, советскому дипломату, что считали Гитлера мессией?

— Конечно. В 1935 году Гитлеру удалось вернуть Саар, в 1936-м германская армия вступила в демилитаризованную по Версалю Рейнскую область, в 1938-м Германия поглотила Австрию (с благословения Франции и Англии). Западные державы разрешили Гитлеру аннексию Судет. После этих «бескровных побед» Гитлер стал для немцев мессией! Они готовы были идти за ним в огонь и в воду.

В борьбе за власть Гитлер использовал мощное стремление немецкой нации к первенству в Европе; национализм, доведенный до фанатизма (вспомните слова гимна: «Германия превыше всего…»). От расовых теорий нацистов у немцев сладко закружилась голова, как от молодого вина. И антисемитизм Гитлера упал в Германии на подготовленную почву. Это признают сегодня мои немецкие друзья-политики высокого ранга.

— Ну а как же коммунисты, социал-демократы, профсоюзы? Ведь лидер немецких коммунистов Эрнст Тельман не раз говорил: «Гитлер — это война!» Почему не подняли свой голос против сумасбродных идей Гитлера всемирно известные писатели Германии?

— Хороший вопрос. С приходом к власти нацисты запретили все политические партии и профсоюзы. Они изгнали из высших учебных заведений выдающихся личностей, представителей науки и культуры, включая нобелевских лауреатов, публично выступавших против нацистов. Среди них были Густав Хертц, Джеймс Франк, Бернхард Келлерманн, Томас Манн, Стефан Цвейг, Курт Тухольский, Леон Фейхтвангер. Многие эмигрировали в Мексику и США.

— После «опьянения» немцев было ведь и раскаяние. Они вам о нем часто говорили?

— Они благодарили нас за то, как мы поступили с военнопленными. Напомню, что 17 июля 1944 года 57 тысяч немецких военнопленных были под конвоем проведены через Москву. Ни у одного из них не упал волос с головы. Это потрясло немецкий народ.

фото: ru.wikipedia.org

— Но извлекли ли они урок из проигранной войны?

— Можно ответить без дураков? После нашей Победы над нацистской Германией маршал Георгий Жуков сказал: «В следующий раз они попытаются взять нас изнутри». Жаль, что мы не задумались над этими словами не только великого полководца, но и политика, способного предвидеть развитие событий на мировой арене. Германская элита урок не извлекла.

Если в ГДР восточные немцы сказали нам: «Eurer Sieg — unsere Befreiung!» («Ваша победа — наше освобождение») и стали строить отношения с СССР на основе дружбы и сотрудничества, то первый канцлер ФРГ Конрад Аденауэр извлек из поражения совсем другого рода урок: ФРГ надо объединиться с Западом, и прежде всего с самой мощной западной державой — США, чтобы ослабить СССР гонкой вооружений и технологий и выдворить русского медведя из Европы.

— Но были ведь и другие канцлеры, с другими взглядами… Возьмем, к примеру, Брандта.

— Как и все руководители ФРГ, отстаивал прежде всего национальные интересы Германии, а не общечеловеческие ценности. Став в 1969 году канцлером ФРГ, он решил пожертвовать ферзя, то есть признать новые восточные границы, чтобы выиграть партию — преодолеть раскол Европы и Германии.

В 1970 году был подписан Московский договор с признанием послевоенных границ в Европе, включая границу между ФРГ и ГДР! («Что потеряно на полях сражений, нельзя вернуть за столом переговоров», — говорил Брандт.)

В Москве наступила эйфория по поводу заключения Московского договора — окончательное закрепление послевоенного устройства Европы! Но мы крупно просчитались.

Заместитель председателя СДПГ Хорт Эмке заявил в ответ на выпады консерваторов в ФРГ: «Мы признали статус-кво, чтобы его изменить». Должен с горечью сказать, что восточную политику Брандта, которая, несомненно, способствовала потеплению климата в Европе, американцы в конечном счете ловко использовали для расширения НАТО на восток.

— А вы куда смотрели? В самый разгар восточной политики Брандта вы ведь работали советником в посольстве в Бонне? Чем занималось наше посольство?

— Справедливый упрек. На собственный страх и риск я направил в 1986 году записку в Международный отдел ЦК КПСС, где обратил внимание на опасность «братания» с социал-демократической партией Германии, особенно для ГДР. Но кто стал прислушиваться к мнению советника посольства? Подвергать сомнению линию ЦК КПСС? Упаси бог!

Кроме того, кто мог предположить, что Горбачев возьмет курс не на проведение реформ внутри системы, а на слом самой социалистической системы, то есть выбросит с водой и ребенка?

Для проведения реформ, сказал мне мой немецкий друг-политик Ханс, надо было вначале создать материальную базу. Но, вопреки опыту в Китае, Горбачев начал реформы не с экономики, а с политики: сначала гласность, а колбаса — потом! С гласностью у него получилось блестяще, а с колбасой — нет.

Хлестко раскритиковал реформы Горбачева Виталий Третьяков. Он поместил такую карикатуру: стоит хорошо упитанный Горбачев, костюмчик с иголочки, у дверной ручки и говорит, обращаясь к народу: «Я вас довел до ручки, а дальше идите сами!»

Запутавшись во внутренней политике, Горбачев вступил в переговоры с Западом с позиции просителя. Советский Союз стал банкротом. Денег в казне не было. Назревал русский бунт. Срочно нужны были крупные кредиты. А дать их могла ФРГ! А чем за них платить? Уступками в германском вопросе!

Согласившись безропотно на присоединение ГДР к НАТО, в рамках германского единства, распустив Варшавский договор, мы фактически включили зеленый свет для движения натовской Европы на восток.

— Но ведь госсекретарь Бейкер на самом деле обещал Горбачеву не продвигать НАТО на восток.

— Сегодня мы слезно жалуемся на то, как нас обманули американцы. Но на Руси говорят так: «Обещать — не значит жениться». Если мы сами такие простофили, то при чем здесь США? Разве не мог Горбачев договориться о нейтральном статусе стран Восточной Европы, откуда мы вывели свои войска? Но он даже не ставил такой вопрос.

А разве не Горбачев обещал нам, что, дав согласие на вступление объединенной Германии в НАТО, мы сможем получить в ее лице надежного партнера, если не союзника в международных делах?

Сегодня наш «союзник» участвует в военных маневрах НАТО в Эстонии, на границе с Россией. ФРГ рассматривает Россию уже не в качестве партнера, а — конкурента, соперника.

— Интересно, вы свои взгляды на политическое устройство мира обсуждали с иностранными коллегами?

— Конечно. В апреле текущего года мне удалось побывать в Берлине, встретиться со старыми немецкими друзьями и получить ответы на мои вопросы.

— Как вас встретили в Берлине?

— Проверяя мой паспорт, немецкий пограничник сказал мне: «Что же вы так долго собирались к нам!» И улыбнулся мне. Я был очень растроган. Откуда ему было знать, что в ГДР я провел лучшие годы моей юности, завел себе столько верных друзей.

Вместе с моим старым другом Вольфгангом Грабовски и его супругой мы возложили цветы к памятникам нашим солдатам-освободителям в Трептов-Парке и местечке Грэбендорф, недалеко от Берлина.

Дочь Грабовски Ирина пригласила нас в ресторан «Пастернак», где собираются русские, живущие в Берлине. Там подают и водку, и блины с икрой. Народу полно, слышится родная речь.

Мой давний друг, большой любитель русской и советской культуры Иоханнес, рассказал мне, что в 1920 году в Берлин, спасаясь от ужасов Гражданской войны, эмигрировали 400 тысяч граждан России, в основном интеллигенция.

В Берлине жил Борис Пастернак, выступали Федор Шаляпин, Александр Вертинский, останавливался Сергей Есенин. В те времена в Берлине было много ресторанов, где встречались русские художники, музыканты, артисты. Короче, процветала русская культурная жизнь. Вот чего не хватает нам сегодня для улучшения отношений с Германией и Европой в целом.

Мои немецкие друзья-политики считают, что нам надо перестать быть сырьевым придатком Европы и больше уделить внимания развитию средних и мелких предприятий — хорошей базы для сотрудничества с Германией.

— Как немцы оценивают современную ситуацию в Европе?

— Как очень тревожную. Немцы опасаются, что резкое обострение отношений Запада с Россией может привести — помимо их воли — к большой войне. Но перспектива войны с Россией никакого восторга у них не вызывает.

Немцы боятся, и не без оснований, что эта война случится не в США и не в России, а на территории Германии, а американцы, по традиции, отсидятся за океаном.

Мои немецкие друзья-политики говорили мне, что в Германии усиливается борьба между крестоносцами «холодной войны», с одной стороны, и политиками, общественными деятелями, выступающими за сотрудничество с Россией в лучших традициях германской внешней политики Бисмарка, Ратенау, Вирта, Вильгельма Пика — с другой. Мне передали интересный документ: обращение 60 видных немецких политиков, представителей сферы экономики, культуры, прессы к правительству и бундестагу Германии.

— И что в этом призыве?

— Не допустить войны с Россией. «Новая война в Европе? Не от нашего имени!» — так озаглавлен этот призыв. Обращение принято в 2014 году, но и сегодня оно приобрело еще большую актуальность. В таком же духе выдержано заявление «Общества Вилли Брандта», сделанное в прошлом году.

В этих обращениях содержатся такие мысли: «Европа не может быть заинтересована в том, чтобы поставить Россию на колени; без России, тем более против России, вряд ли можно решить хотя бы одну проблему, затрагивающую Европу в целом; Россия и народы СССР внесли решающий вклад в освобождение Европы от фашизма и объединение Германии; немцы несут поэтому особую ответственность за то, чтобы привлечь Россию в качестве партнера к участию в европейском мирном порядке, — написано в обращении 60 общественных деятелей. — Это противоречит истории, неразумно и опасно для мира».

— Как немцы рассматривают события на Украине?

— Они говорят так: «Лучше вынести Крым за скобки и начать переговоры с Россией». Еще они считают, что членство Украины в НАТО не укрепит безопасность. Напротив — этот акт еще больше подогреет опасения России относительно целей НАТО и повысит риск военной конфронтации; участие немецких войск в «отрядах быстрого реагирования» может лишь пробудить у русских людей воспоминания о нападении Германии в 1941 году.

— Почему канцлер Ангела Меркель активно поддерживает санкции США в отношении России?

— Своим благосостоянием и безопасностью послевоенная ФРГ в решающей степени обязана американцам. Поэтому свою внешнюю политику германская элита, как считают представители Левой партии, так или иначе обязана согласовывать с ними. Даже Вилли Брандт «должен был подчиниться этой стратегии».

Руководители современной Германии опасаются, что неповиновение американцам может негативно сказаться на ее благосостоянии и лидерстве в ЕС. Кроме того, у американцев достаточно рычагов, чтобы держать немцев на коротком поводке.

Именно американские власти разоблачили махинации руководства предприятий «Фольксваген» с выхлопными газами дизельных моделей (на стенде все было в ажуре, а на дороге — как у всех). «Фольксваген» понес неслыханные за свою историю убытки. Каждому американцу, купившему «Фольксваген», германская сторона готова заплатить 5 тысяч долларов…

Кроме того, на территории Германии расположены американские военные базы с ядерным оружием. А в Рамштейне расположен пункт управления беспилотниками США во всем мире. Отсюда, с немецкой земли, американцы несут смерть и разрушение в «горячие точки» нашей планеты, что, естественно, вызывает протест населения ФРГ.

В ходе недавнего визита в Германию президент Обама выкручивал руки Меркель, добиваясь согласия Германии и ЕС на ратификацию Соглашения между США и ЕС о создании трансатлантической зоны свободной торговли — «Kauf in USA» («Покупай в США». — В.Р.) и повышения — до 2% ВВП — расходов европейских стран на оборону. Такие решения принесли бы новые барыши американскому ВПК.

Но немцы не хотят покупать американских «химических кур». В день прибытия Обамы в Ганновер 24 апреля его встретила 35-тысячная демонстрация немцев, протестовавших против заключения с США соглашения о зоне свободной торговли.

Мои немецкие друзья-политики все же говорят, что неправильно считать Германию вассалом американцев. Нынешнее правительство Ангелы Меркель исходит из того, что позиции США на мировой арене ослабели. Германия должна, мол, в этой связи активнее отстаивать на мировой арене интересы Запада, «не останавливаясь даже перед применением силы» (!).

Обрати внимание, говорили мне друзья, движение НАТО на восток сопровождается движением ЕС. А кто стоит во главе ЕС? Германия! Оторвать Украину от России, превратить ее в таран, направленный в сердце России, — заветная мечта германского рейха. Еще кайзеровская Германия носилась с идеей создания «независимой Украины» в пику царской России. Такие же планы были вначале войны против СССР и у Гитлера. Не случайно его поддержали бандеровцы.

Но сегодня на дворе 2016 год. Кресло под канцлером Ангелой Меркель зашаталось, как считают многие немцы. Ее готовность принять «всех мигрантов» вызвала шквал критики в ее адрес. Далеко не все немцы разделяют и ее курс на продление санкций против России. С жесткой критикой политики Ангелы Меркель выступает правая партия «Альтернатива для Германии». Она ищет контакт с правыми партиями Европы. Что их объединяет? Дружба с Россией.

На недавних земельных выборах «Альтернатива для Германии» прошла в земельные ландтаги, а в 2017 году состоятся выборы в бундестаг. «Альтернативу» поддерживают 2,5 млн «русских немцев» (бывшие немцы Поволжья, переселившиеся в Германию).

Когда я проходил контроль в аэропорту в Шёнефельде, вылетая в Москву в канун Дня Победы, высокий немец, проверявший мой багаж, громко, на весь зал, сказал мне по-русски: «Спасибо!»

Я понимаю, что его слова благодарности были в первую очередь адресованы советским солдатам, навсегда оставшимся в немецкой земле, которую они весной 1945 г. освободили от фашизма. Немцы чтут их память — trotz alledem (в переводе это значит «несмотря ни на что»).

Сейчас американцы решили разыграть с Россией новую шахматную партию. В качестве пешек они используют страны Восточной Европы. 12 мая в Румынии в присутствии генсека НАТО Столтенберга и первого замминистра обороны США Уорка была поставлена на дежурство американская база ПРО, призванная максимально снизить порог безопасности России.

По ТВ показали, что и в Польше натовские генералы вместе со своими польскими «братьями по оружию» лопатами копали яму для размещения базы ПРО, также нацеленной против России. Хотел бы в этой связи напомнить нашим польским соседям мудрую русскую пословицу: «Кто другому яму роет, сам в нее и свалится!».

www.mk.ru

«Выскочка с толпой штурмовиков». Почему обездоленные немцы пошли за Гитлером?

Специалист по истории Третьего рейха рассказал, почему пала Веймарская республика и зачем народ Германии пошел за Адольфом Гитлером.

Внимательный читатель заметил, что цикл статей на тему Первой мировой войны мы открыли материалом, посвященным российскому участию в этом конфликте, и таким образом завершили тему Великой Октябрьской революции. Продолжая рассказ о влиянии Первой мировой на обстановку на международной арене, логичным будет теперь обратить внимание на главного нашего противника в этой войне – Германскую империю.

Сложно найти страну, которая по итогам войны оказалась бы в столь плачевном состоянии, как Германия.

После поражения, которое потерпели страны Тройственного союза, основная вина за развязывание конфликта была возложена на Германию. 28 июня 1919 года в Версале был заключен мирный договор между Германией с одной стороны и США, Великобританией, Францией, Италией, Японией и их союзниками – с другой. Согласно условиям договора от Германии отторгались земли Эльзаса и Лотарингии, Познани, Саара, Данцига и ряд других территорий. Кроме того, Германия лишилась всех своих колоний, размеры ее армии и флота были сильно ограничены. Также по стране сильно ударили репарации, которые она обязалась выплачивать державам-победительницам.

На руинах Германской империи образовалось новое государство – Веймарская республика. Она просуществовала сравнительно недолго: с 1919 по 1933 год. Стоит отметить, что это был первый успешный опыт учреждения в Германии либеральной демократии. Однако и эта республика в итоге пала, уступив место нацистской диктатуре, созданной усилиями Адольфа Гитлера и его сторонников.

Почему к власти в ослабленной и униженной Германии пришли именно нацисты? Что пугало немецкий народ больше, чем гитлеровский режим? И кто, наконец, почти сумел вывести страну из кризиса, обеспечив ей несколько «золотых лет», но и они не спасли Веймарскую республику от краха? Об этом и многом другом портал «История.РФ» поговорил с историком, писателем, специалистом по истории Третьего рейха Константином Залесским. 

Без поддержки народа и Запада

– Константин Александрович, объясните: почему Веймарская республика, возникшая на развалинах Второго рейха, не смогла решить тех проблем, с которыми страна столкнулась после поражения в Первой мировой войне? Либеральная демократия в таких тяжелых условиях была обречена?

– Когда была образована Веймарская республика, в ней изначально был заложен целый комплекс очень серьезных противоречий. Она создавалась по большом счету правыми социал-демократами (в лучшем случае центристами), но при этом германское общество было в общем и целом настроено более революционно и их не поддерживало. То есть немецкое население не было готово и вообще не собиралось поддерживать Веймарскую республику.

– Почему?

– Она не отвечала чаяниям населения, а ее конституция была создана политиками. Условно говоря, это было мертворожденное государство. Кроме того, когда создавалась Веймарская республика, то по большому счету пришедшие к власти в Веймаре силы действовали по образу и подобию западноевропейских либералов и демократов и надеялись, что именно от них они получат помощь. Но этой помощи они в итоге не получили. Соответственно, оказалось, что к власти пришли люди, ориентированные на западных союзников, но при этом не получившие от них поддержку, как они на это рассчитывали. То есть они не могли обеспечить населению реабилитацию после войны, и из-за этого возник конфликт. Кроме того, есть еще один очень важный момент. Он связан с тем, что во время Парижской конференции, созванной для подготовки и заключения Версальского мира, Соединенные Штаты, Англия и Франция действовали абсолютно эгоистично и не думая ни о каких последствиях.

– В чем это выражалось?

– Изначально была поставлена цель утвердить господство Франции в Восточной Европе, а Соединенных Штатов и Англии – в Европе в целом. То есть Германии изначально была предложена роль страны под очень сильным давлением. Ее ставили в неравное положение со странами-победительницами. Притом что Второй рейх был уничтожен, Германию низводили до состояния страны, которая находится в тяжелейшем политическом положении и которую, в принципе, можно грабить и с ней не считаться на международной арене. Все это в комплексе и подорвало силы Веймарской республики. С одной стороны, у нее не было политических прав на международной арене, и народ Германии понимал, что находится в ущемленном состоянии, а с другой стороны, дикое экономическое давление, в том числе и по поводу выплаты крупнейших репарационных платежей, приводило к обнищанию населения и глубокому экономическому кризису. Когда этот кризис разразился в Соединенных Штатах, по Германии он ударил значительно сильнее, чем по другим странам. Таким образом, чаяниям населения Веймарская республика ответить не могла, потому что это было либерально-демократическое государство, а на тот момент, обладая этими средствами, оно не могло обеспечить населению не то что экономическое процветание, а хоть какую-то экономическую стабильность.

Блестящий дипломат

– Но в жизни Веймарской республики были и так называемые «золотые годы». Этот период связан с именем рейхсканцлера Густава Штреземана. Расскажите немного об этом человеке: в чем его главная заслуга? И если бы не его смерть, демократическое государство тогда бы не рухнуло?

– На самом деле республика рухнула не с его смертью, это произошло из-за более объективной ситуации. Штреземан был правым социал-демократом и действительно являлся одним из столпов веймарского режима. Как вспоминают его соратники времен Веймарской республики и даже Германской империи, Штреземан был совершенно блестящим переговорщиком. Он умел находить общий язык и с зарубежными деятелями, и с представителями политического спектра Германии. Его личная фракция, которую он возглавлял, была очень маленькой, и его непосредственное окружение было очень небольшим. Кстати, после того как Штреземан погиб, его партия больше ничего из себя не представляла. Но он смог, во-первых, договориться с элитой внутри Германии и достичь более-менее стабильного состояния в правительстве. Не в кабинетах – кабинеты менялись, но состав правительства в общем и целом оставался стабильным. Во-вторых, и это самое главное, Штреземан смог договориться с зарубежными странами.

Густав Штреземан на Генеральной Ассамблее Лиги Наций. 1926

– В чем проявлялось мастерство Штреземана как дипломата?

– Он умел очень ловко шантажировать своих соперников по переговорам, но знать меру в этом шантаже, то есть не доводить до разрыва. Другой бы на его месте также действовал при помощи шантажа, заявляя, к примеру, что Германия не будет платить репарации, и в результате получал бы оккупацию Рурской области. А Штреземан умел это делать и смог убедить западных партнеров в том, что экономическое процветание Германии принесет им большую пользу. В этот момент наступили более-менее благоприятные времена, правительство сумело справиться с галопирующей инфляцией. Причем галопирующая инфляция был палкой о двух концах, поскольку, с одной стороны, она разорила население, но с другой – в этот период германское правительство давало довольно большие кредиты немецким промышленникам для перевооружения предприятий. И в результате промышленники в значительной степени смогли перевооружить предприятия и не возвращать кредиты, полученные от государства. Когда с инфляцией справились, Штреземан сумел договориться о заморозке репарационных платежей и устроить так, чтобы западные банкиры начали субсидировать германскую экономику. И вот здесь-то как раз начались золотые годы Германии. В страну пошел приток западного капитала, а немецкие предприятия сумели обновить свою материальную базу, и все это вместе начало очень хорошо действовать.

Крах по принципу домино

– Почему же в итоге все развалилось?

– Потому что в такой экономической политике была заложена бомба замедленного действия. Она заключалась в том, что по специфике германской экономики, которой были очень нужны свободные финансовые средства (а их не было), Штреземан и его правительство были вынуждены сделать ставку на краткосрочные кредиты. Сначала все было хорошо, но тут начался финансовый кризис, который впоследствии привел к Великой депрессии, и вместе с ним – кризис возвращения кредитов. Банкиры Соединенных Штатов, а за ними и банкиры других стран, во-первых, потребовали от Германии возвращения краткосрочных платежей, а во-вторых, отказались продолжать кредитование, потому что им были необходимы средства для внутреннего финансового рынка. И вот тут неожиданно германские банки столкнулась с тем, что у них вообще нет финансовых средств!

Рейхспрезидент Германии Фридрих Эберт. 1925

– К чему это привело?

– Это привело к принципу домино. Крупнейшие банки начали лопаться и прекращать финансирование, предприятия были вынуждены сокращать производство, что привело к росту безработицы, а это, в свою очередь, – к уменьшению спроса. Уменьшение спроса привело к невозможности реализовать промышленные остатки и выплатить кредиты. В итоге Веймарскую республику постигло полное разорение.

– То есть главной причиной падения этого государства был именно экономический кризис?

– Одной из главных, поскольку там было много других причин. На самом деле говорить, что причиной краха Веймарской республики была только тяжелая экономическая ситуация, конечно, нельзя, но она сыграла очень важную роль в этом процессе. Если говорить о других причинах, можно вспомнить даже 1932 год, когда Гитлер еще не был назначен рейхсканцлером. Тогда во главе Веймарской республики, созданной социал-демократами и центристами, стоял рейхспрезидент, который был убежденным монархистом и которого поддерживали консерваторы, считавшие своей главной задачей уничтожение Веймарской республики! Одновременно с этим на выборах увеличивали свое представительство нацисты, которые заявляли, что Веймарская республика должна быть уничтожена, и коммунисты, которые тоже заявляли, что она должна быть стерта с лица земли. То есть Веймарская республика в принципе не имела права на существование, потому что бо́льшая часть политических сил и населения страны, в том числе президент и правительство, поддерживали ее уничтожение. Более того, по большом счету, даже главная основа последних правительств перед приходом Гитлера к власти – Партия католического Центра – тоже в общем и целом не была партией Веймарской республики, потому что ее идеи мало совпадали с идеями либерально-буржуазной социал-демократической республики.

Второй кабинет под руководством Германа Мюллера. Июнь 1928 

Ликвидировать национальное унижение!

– Как мы знаем, на смену веймарскому режиму пришел режим нацистов и жесткая гитлеровская диктатура. Почему на волне экономического кризиса и общей тяжелой ситуации в Германии именно нацистские партии приобрели такую популярность у народа? У нацистов вообще были хоть какие-то реальные конкуренты – например, коммунисты?

– Они составляли им конкуренцию, но все равно в 1933 году коммунисты не могли настолько конкурировать с нацистами, чтобы стать им альтернативой во власти. Но нельзя сказать, что только один фактор привел нацистов к власти в 1933 году. Это был целый конгломерат факторов. Один из них – это, естественно, тяжелая экономическая ситуация, которая была полностью использована нацистами в качестве их совершенно популистской пропаганды. Нацисты использовали исключительно популистские лозунги, хотя при этом у них, по сути, не было своей экономической программы. По большому счету, у них вообще не было никакой программы, только набор популистских лозунгов, состоящий из 25 пунктов. Это не считая антисемитской составляющей, о которой нацисты многократно заявляли и полностью выполнили обещанное. А в остальном четкого плана у них не было. Кроме создания централизованного государства и ликвидации рейхстага. Веймарская республика в результате своей деятельности полностью дискредитировала в глазах населения идею либерально-буржуазного государства. Было видно, что рейхстаг не работает, все последние правительства – это правительства уже президентские, то есть члены рейхстага не могут между собой договориться, там творится полный бардак (чему очень помогли и нацисты, и коммунисты). И потом нацистское движение, по большому счету, это не консервативное движение и не возврат к монархии, это – революционное движение. Это строительство новой страны, новой Германии. С одной стороны, нацизм – это потакание национальным чувствам, то есть призыв к тому, что нужно ликвидировать национальное унижение. Кстати, на самом деле, об этом говорили не только нацисты, об этом говорили все партии. Надо быть ненормальным, чтобы говорить о том, что надо приветствовать Версальский мир! Но нацисты наиболее горячо отстаивали эту позицию. Кроме того, нацисты опирались на национализм и на имеющее довольно глубокие корни в Германии движение Фёлькише (нем. Völkische Bewegung, что означает «народное движение». – Прим. ред.). Оно существовало еще в XIX веке и уходит корнями в немецкий романтизм, немецкий эпос и т. д. И, наконец, есть еще один фактор, который после Первой мировой войны некоторые ученые ставили на первое место в ряду причин популярности нацистов, но потом, кстати, эта версия была опровергнута. Это страх перед угрозой коммунизма.

– Неужели «угроза» Советской России и коммунистического режима пугала немцев сильнее, чем перспектива нацистской диктатуры? Почему это вообще породило такой страх в обществе?

– Потому что все видели, какой это режим! Режим, который в их представлении приносит политическую, а в ряде случаев и физическую смерть для представителей определенных слоев населения: частных собственников, ремесленников и других. И при таком образе СССР у этих слоев населения существовал страх перед возможным развитием событий.

«Выскочка» и штурмовики против коммунистов

– А в Германии действительно мог установиться коммунистический режим? Ведь Коминтерн предпринимал попытки осуществить вооруженное восстание руками немецких коммунистов, хотя успехом они и не увенчались.

– Скорее всего, этого не могло произойти. Но страх все-таки был! И вот все эти факторы сошлись воедино. Причем к ним надо добавить еще и личностный фактор.

– Вы имеете в виду харизму Гитлера?

– Да, и это тоже очень важно. Ни в коем случае нельзя, как это делала советская историография, полностью абстрагироваться от личности Гитлера. Среди других лидеров политических партий Германии 30-х годов Гитлер был наиболее харизматичной личностью. Дело не в том, что он выдвигал какие-то умные программы, просто он мог вести за собой толпу. И это тоже сыграло свою роль. Также Гитлер пользовался поддержкой со стороны определенных групп германской промышленности, то есть финансовых кругов. Кроме того, когда мы говорим о приходе нацистов к власти, нужно иметь в виду то, что Гитлер сначала был назначен главой коалиционного правительства, где нацисты имели не большинство портфелей. Гитлер был поддержан консерваторами, которые были политиками еще во времена Германской империи. То есть в принципе Гитлер еще и переиграл в политическом смысле своих соратников по правительству. Это были приличные, интеллигентные люди, которые делали большую политику, а Гитлер – выскочка со своей толпой штурмовиков, которые маршируют вокруг с факелами. Поэтому соперники Гитлера, конечно же, предполагали, что они смогут его обыграть и сделают так, что он будет просто лидером толпы, а правительство будет принадлежать им, и они будут править страной. Но они полностью ошиблись… 

– Когда Гитлер был назначен рейхсканцлером, формально он еще не мог управлять страной, поскольку главой государства являлся президент. Однако ему понадобилось всего полтора года, чтобы устранить все препятствия и наделить себя неограниченной властью диктатора. Можно ли сказать, что он захватил власть незаконным путем?

– Формально он получил власть законным путем, поскольку был назначен главой президентского кабинета. Другое дело, что сразу же после этого были объявлены перевыборы в рейхстаг, и вот ту избирательную кампанию, которая тогда велась, назвать законной в принципе невозможно. В ходе нее был использован административный ресурс, чтобы, с одной стороны, развернуть насилие на улицах. А с другой стороны, после избрания рейхстага были ликвидированы голоса коммунистов, и дальше начались уже откровенно незаконные шаги диктатуры. 

maxpark.com